Давайте обнимемся, друзья.
Давайте обнимемся и поплачем.
Порыдаем, содрогаясь, беуздержно, безутешно как в детстве. И не потому что февраль, не потому что горе или катаклизм, а потому что так надо, так хорошо и правильно.
К чёрту стеснение.
Давайте хлопать друг друга по плечу и обнимать за шею.
Идите сюда. Да вы, вы. И ты мальчик, тоже, иди сюда, не стой в стороне. Берите с собой вон того лысого и ту толстую тётку. Заройтесь ей в бесконечную грудь и плачьте что есть силы. Рычите как лев, войте как собака, как волк. Почувствуйте себя несчастным и обиженным, одиноким и никчемным. Ревите навзрыд и пусть ваши горячие слёзы стекают в бездонную глубину её ситцевого платья. Ощутите как колышется волнами её бескрайнее тело в такт вашим страданиям.
Оглянитесь по сторонам.
Позовите ещё людей, вон тех, да. Тяните их сюда, к нам. Остановите вон тот автобус. Тащите всех сюда вместе с водителем. Вместе с сумками и детьми. И того в форме с дубинкой, что на углу, тоже тащите. Прямо за форменные усы, за Устав.
Пусть поплачет тоже.
К чёрту электричку, забудьте о ней, никуда она не уйдёт. Машинист уже давно с нами, вон видите мелькнуло его красное лицо с опухшими глазами. У него всё хорошо уже.
Плачьте.
Плачьте что есть мочи.
Давите из себя слёзы.
Мы должны выплакаться, выплеснуть всё. Дать волю эмоциям, обиде. Мы должны разрядиться как батарейка, как лейденская банка выбросить свой заряд в пространство, в Пустоту, вернуть его Природе. Пусть она с ним делает что хочет. Пусть где-то там лопнет Кракатау, пусть в какой-нибудь Африке молния спалит до тла какой-нибудь баобаб. Пусть цунами и ураган, пусть засуха, пусть астероид свернёт с орбиты. Плевать! Нам надо снять напряжение, его слишком много, мы устали его в себе держать. Мы его долго копили, больше уже некуда, пора стравливать.
Ведь завтра у нас новый день, новые заботы.
Завтра у нас должны быть силы снова ненавидеть.
Ненавидеть горячо и самозабвенно. Чтобы искры из глаз, чтоб кислота изо рта паром, чтоб прожигать асфальт подошвами. До колик, до истерики.
И того лысого за его глупые очки толщиной в палец, и тётку ту толстую с её вечными сумками и золотым зубом. Машиниста, соседей, водителя автобуса, синоптиков, продавцов в магазинах.
Себя, наконец, подспудно.
А наш усатый друг с дубинкой вообще должен ненавидеть нас всех, попаспортно. Ему тяжелее всех, бедняге. Пустите его сюда поближе, обнимем его, друзья, пусть поплачет. У него завтра тяжелый день.