Годы литят.
Малодые диффчушки уже не так ахотно дайут, как это было прежде. Точнее, савсем ниахотно. Чиво уж там, буду аткровенным. Вообще ни дают. Ну правильно, вторая степинь ажирения, да и пачиму-то до того, как пирийти собствинно к сексу, я успеваю напится так, что уже и ни очень хорошо
стоит. Чиво уж там, буду аткровенным... Не, тут ни буду.
Но такое паложение вищей миня не устраиваит. Иногда хочецца ваткнуть в какое-то жывое тельце. В большей степени, патому что устайот рука.
Так как молодые живые тельца мне пачти нидаступны, йа ришил пойти на дискатеку для тех, кому за трицать. А чиво, там ище такие тушки
пападаюцца... ого... Да и ибацца хотят, как кошка, каторую восимь лет из дома не выпускали. Да и опыт, сын ашибок трудных, опять же. И в жопу дайут бисприкословно.
Только, к маиму удивлению, аказалось, что слова <за трицать> толкуют висьма сваиабразно. Не, формально, все правильно. Восимисят - это тоже
<за трицать>. Но па парядку. Оттер ат джынсов пятна спермы. Смахнул всякойе гавно с батинок. Пабрилсо, падмылсо... пабрызгалсо. Жена сматрела на миня с лехким падазрением. Ведь знает, что диловая встреча, а все равно подазривает что-то. Интуицийа, наверно. Типа в девять часов вечира диловых встреч не бываит. Женщины! Если кто-то это четает, запомните раз и навсигда: диловые встречи проводятся в любое время суток!
Ну, подымаюсь йа в зал. Аткрываицца дверь....Стою возле двери зачированный, как пирвоклассник на Новогодней елке. Вот-вот праизойдет Чудо. Праизошло, хули там. В нос мне ударил смешанный аромат. Пот, алкоголь, минструальные и иные выделения, нафталин, а также запах ниумолимо приближающивося климакса. Гормоны в воздухе можно было пащупать. Кисларода в чистом виде там не было вообще. Йа огляделся в поисках места выдачи скофандров или на худой (это выражение такое, оно не говорит о моих физиолагических асобенностях) конец риспиратора. Странно, но таково места не было. Аднако в зале никто и не ходил в скофандрах, а наоборот, многие были полураздетыми.
Без допинга я не ришился зайти. Сгонял за Пивом, выпил литр и падумал, что теперь йа готов пагрузиться в эту атмосферу. Пагрузился. Датчик в мозгу тут же зашкалил в красную зону. <Нидастаточно допинга. Вазможны системные ашипки>.
Аписание этого шабаша словам не подайотца. Какой там бал у сатаны! Если бы это увидел Воланд, он бы нимедлено уволил всех своих подчиненных. Вследствии нисаатветствия занимаемой должности. И вообще, закрыл бы к хуям сваю шарашкину кантору. Патаму что о какой-то канкуренции вести
речь невозможно. Саммит на Лысой горе в сравнении - деццкий утренник в младшей группе. Мадест Мусоргский пиреиминовал бы свою <Ночь на Лысой горе> во вторую часть <Рассвета над Москва-рекой>. Где ему равняццо с ансамблем <Аттаван> из двухсотваттных денамеков!
Бросилась в глаза дама забальзаковсково возраста. Метр дивиносто, в ачках и с кароткой стрижкой. Брюки абтягивали бальшую кастлявую пелотку,
каторую она упорно выставляла на всиобщее абазрение. Некоторые, кто был не в узких брюках или, может, не имели такой пелотки, завистливо косились на нее. А она, панимая это, все больше двигала кастлявой же жопой.
Другая тушка - нет, не тушка, а Туша - брала другим. Пачти правильной, сферической формы, в диаметре метр пидисят, она ваабразила сибя Дженифир Лопис и (естествинно, по ие собственному мнению) танцивала эротический таниц. Она гладила сибя па пилотке и сиськам (чашечка лифчега L, как минемум), а лицу придавала сиксуальное выражение. В сачитании с юпкой длиной сантиметров двацать и дикольте до пупа, она праизвадила
ниизгладимое впечатление на мою, как выяснилось, нихуя ни акрепшую психику.
А вот исчо. Тут дама. В вичернем платье, которое она точно спиздила из танцивальной студии лет трицать назад. Голубенькое, с аборочками, нимного заблеванное (это пачти не портило), оно развевалось в унисон с редкими локонами, засыпанными перхатью. Томный взгляд из-под полуприкрытых рисниц. Шлейф <Сиребристого ландыша> папалам с рыбным запахом. Мой ласковый и нежный зверь... адним словом.
Ну, про женсчину лет шистидесяти, с атвисшими ниже пупа сиськами йа ни буду. Ни пойму йа, зачем в сумашедшем доме в период осеннего абострения
давать отпуска.
Мущщин было мало. Как йа заметил, те, кто выглядели адыкватно, жались к стенкам, бойязливо оглядывайась. Йа позже понял пачиму... По танцполу
скакал кривоногий и усатый мужик... точная копия Буденного в иво худшие годы. Вдрызг напившийся крендель пытался сделать куннелингус той даме,
что трясла костлявой пелоткай. Кстати, он выглядел вполне прелично, видимо, нервы просто сдали. Или просто аказался праницательным и понял,
что без сирьезного вреда для нервной системы ему не атсюда не уйти. И напился.
Допинг начинал действовать. Дрожь в руках унялась. Йа, старайясь ни с кем ни встречаться взглядом, дабы не справацировать, быстро обвел
глазами зал. В ответ свиркнули несколько пар красных глаз. Вот Остапа Бендера оглядывали трусливыми глазами, как йа помню... Но бабы с тех пор
сильно паминялись. Руки снова начали дрожать...
И тут случилось. Видущий абъявил медленный таниц. Отель, блять, Калифорния. Мне захотелось стать нивидимым...Я все больше втягивал голову
в плечи. Тут йа понял, пачиму мужики жмутся по стенам... И внизапно почувствовал сибя Хомой Брутом. Из темной глубены зала на миня надвигалось Что-то, явно не принадлижащее нашему миру. Женсчены, каторые ищо выберали жертву, пачтительно расступались. Мужик, стоящий рядом со мной, сполз па стене. В запахах, окружающих миня, пачувствовалась новая нотка. Дирьмо, апредилил йа аффтамтичецки. Йа старался ни паднимать глаза...
...На миня пахнуло пиригаром, чисноком и капченой скумбрией.
- Мужчина!
Бля, даже мой ротный в армии, капетан Шмоткин, ни мог так рявкнуть! Я вздрогнул и поднял глаза. Странно, миталлических зубов в оскале было всиго два. Пиредо мной стояло, по втаричным половым признакам, все-таки женсчина. Лет сорока пити - сорока васьми. Преятное, прыщавое лицо. Пирманентная завивка. Бюст, одна сиська премерно в мою голову величеной. Пиджак абтягивал магучие плечи. Юпка, в свою очиредь, могучую задницу. Из-пад юпки торчали мускулистые ноги, которыи заканчивались туфлями, размера так сороквтарого.
- Это вы... иму? - йа сударажно кивнул на мужика, что сполз по стине.
- Гы... - усмехнулось Оно, выдохнув на меня из утробы еще порцию злавония.
Мужик пришел в сибя и нинавидяще на миня посмотрел. - Пойдем, потанцуем... Я низнаю, наверное, это гипноз. Вот эти, змеи, они тоже смотрят на
кролико, кагда хотят сажрать. Иначе йа ни могу объеснить тот факт, что все же пошел.
Танцивать с ней аказалось нимного тижелее, чем провадить финальную схватку па дзюдо в абсалютной весавой категории. Свалить пиредней
падножкой ни палучалось. Впрочим, задней тоже, а также всеми другими известными мне приемами. С упором ноги в живот йа даже и не пробовал. Ручищи абнимали миня за шею. Йа же никак ни мог взять хароший захват - мешал бюст (не мой). Борьба несколько аслажнялась психалагическим давлением.
- Ты мне так нравишсо, - выдохнула она порцию йадовитых газов. Я хотел было напомнить про канвенцию, заприщающую использование атравляющих
веществ, но справидливо рассудил, что лучше мне этого не делать. Кроме таго, йа бы и не смог, патаму что могучие руки сдавили шею. Из горла
вырвался тихий сип.
- Я тибе тоже? - улыбнулось Оно. - Мне приятно...
Паправлять йа ее ни стал. Было страшно... Я уже чувствовал, как расслабляеццо мой сфинктер.
- Йа это... с женой тут... - безнадежно папытался саврать йа.
Пахоже, миня не услышали. Видимо, здесь к наличию жины относились индифирентно.
- Абнимай миня крепче, - от зловония заслезились глаза. - Абнимай! - тон стал приказной. - Ты голубой, что ли?
- Я-то? А что... Я - да! Да, да, да!!!! Я голубой!!! Я самый что ни на есть ахтунг!!!
Тут йа представил (лезут же мысли в голову!) пелодку маей абольстительницы. Блевотину прешлось проглотить.
После танца миня пасадили, нисмотря на сапративление, за стол, где сидели ие падруги. Глядя на них, йа понял, что мне, вобчем-то, павизло. Грех жаловаться, йа пачти с любовью сматрел на Мою. Дрожь не унималась. Зачем-то йа придставил пелотки ие падруг...
- Тибе плохо? - учасливо свиркнула металлом Моя.
- Йа это... приду щас.
- Я с тобой пайду.
В сартире пахло лучше, чем в зале. Йа нимного пришел в сибя. Ф том, что Оно будит меня ждать за дверью, йа ни сомнивалсо. Пирспектива вырисовывалась довольно мрачная. Я на всякий случай бливанул исчо. Мужики в сартире сачуственно сматрели на миня... Надо было выходить.
Оно стояло, привалившись к стене, прикрыв глаза, и напевало вполголоса "А я вовсе ни калдунья, я любило и люблю...". Я папытался воспользоваться
минутой задумчивости этого сущиства и низаметно праскальзнуть. Почти получилось. Если не считать жилезный захват под руку, от чиво йа нимного
присел.
- Продолжим вечер у миня дома? - нихуя ни вапрасительно прозвучала фраза.
Из-за моиво живого воображения мне прешлось исчо раз сбегать в туалет.
По темной улице Оно шло рядом со мной, вися у миня на руке. На лице у нее не было никаково выражения, но судя по хриплому дыханию и равнамерно
поднимающемуся бюсту, она придвкушала как она миня вы$%ет. Иногда, впрочим, она рычала на проходящих мимо женсчын, от чиво те прыгали в
сторону. Одна мне даже крикнула сзади, дескать, намордник надо надивать. Я хихикнул, за что несильно палучил кулаком в печинь.
Вот уже рядом с ие домом. Шансов не оставалось. Даже ни один атморозок не до$%ецца, грустно падумал йа. До этого я придпринял две папытки
пабега. Первый рас - когда ловил матор. Втарой - когда зашел в маркет и попытался там затиряться. Не прокатило. Думаю, она нашла миня по запаху.
Мне в лицо ударил луч фанарика.
- Так, граждане, дакументики ваши....
Передо мной стояли три мента. Один стоял аж с коротиньким Калашом.
- А в чем дело, товарисчи? - нахмурив выщепанные брови, рявкнула моя спутнеца.
Ба-бах! Это пернул мент. Молодой парнишка исчо, ниопытный... Капетан нимного нидавольно на ниво пасматрел. И тут миня озарило!!!
- Пашел ты нахуй, капетан! На - хуй! - члинораздельно сказал йа.
Моя с уважениим на миня пасматрела.
- А ебут иво чтоли наши дакументы, любимайа, так видь?
- Пьяный, что ли? - ковыряя мезинцем ухо, прогундосил капетан.
- А ибет тибя, что ли, пьяный йа или нет. Я ваще-то вмазаться иду... - в этот мамент йа готов был презнаться в соучастии в падении Тунгусского
митиорита.
- В машину их!!!!
Йобанарот!!!!
- Командир... девушку-то оставь, а? Она тут ни пречем... Таганка... все ночи полные огня!!!!!
В общем, ее оставили. Тихий вой было слышно за два квартала.
Как я смог абъяснить капетану - другая история. Но смог. Менты ржали, но даже довезли до дому. Все-таки бирежет меня моя мелиция.
Больше я не буду ставить экспирименты. Есть правая рука, есть левая.
Жина есть... На худой конец...