Тема: Энциклопедия советского быта

[Amsterdam]

Back 2 USSR. Часть 1
Некоторое время назад имел длительную беседу с человеком младше меня ровно в два раза. Точнее, это был мой рассказ, перемежаемый его вопросами и возгласами изумления. Я рассказывал, и видел на его лице удивление, недоумение и иногда даже — недоверие. Его реакция подзадоривала меня, и я рассказывал о том, что

в СССР нельзя было просто так выехать за рубеж (для этого требовалось одобрение разрешение месткома, профкома и парткома),

за обладание долларами можно было попасть в тюрьму (знаменитая ст. 88 УК РСФСР «Нарушение правил о валютных операциях»),

владелец видеомагнитофона априори считался потенциальным преступником (в условиях тотального недоверия государства к своему народу негласно считалось, что владелец видео будет смотреть исключительно порнуху, что являлось уголовным преступлением),

все бездетные трудящиеся начиная с 18 лет облагались налогом «за бездетность» (в народе он метко назывался «налог на яйца»), от него освобождались только мужчины и женщины, состоящие в браке и имеющие детей или же те, кто функционально был неспособен иметь детей (хм, кто же в этом признается)

если с вами на улице или в ресторане заговаривал иностранец, это, как минимум привлекало внимание органов к вашей персоне, как максимум — могли вызвать и допросить расспросить (до середины 1980-х действовала древняя секретная инструкция КГБ, согласно которой любой разговор с иностранцем приравнивался к шпионажу, хотя в 1980-е, конечно же, она была формальностью, и на практике люди встречались и общались),

нельзя было не работать (тунеядство, ст. 209 УК РСФСР), но нельзя было и много зарабатывать (за некоторыми исключениями),

зато можно было почти бесплатно съездить в санаторий по профсоюзной путёвке (хотя могли быть некоторые сложности с получением путёвки),

можно было болеть (при наличии справки, разумеется), получая при этом 100% зарплаты,

практически любой гражданин СССР мог позволить себе провести месяц отпуска на черноморском берегу (благо отпускные 150-200 рублей это позволяли).


В качестве иллюстрации к двум последним пунктам приведу цитату из одной советской книги (Зацепин В., Цимбалюк В. Мы и наша семья / М.: Молодая гвардия, 1983), немного сократив, выкинув пропаганду, и оставив только цифры:

Родители оплачивают лишь 1/5 часть общих расходов на содержание детей в детских яслях и садах, а 4/5, или примерно 400 рублей в год, оплачивается за счет общественных фондов. За счет бесплатной учебы ребенка в школе, а затем в институте общая экономия семьи достигает 7 тысяч рублей, то есть равна в среднем суммарному заработку одного аз родителей за 3,5 года.
Обучение ребенка в школе обходится государству свыше 180 рублей в год. Полная стоимость одной путевки в пионерский лагерь — свыше 40 рублей. А родителям она обходится по 12 рублей 50 копеек. Супруги ездили отдыхать в санаторий. Стоимость одной путевки 170 рублей. Они же уплатили за две путевки 104 рубля. Бабушка получает пенсию 580 рублей в год.

Дальше я расписался, и получилось очень много букв, поэтому продолжение придётся выложить частями, ибо 40 тысяч знаков с экрана зараз мало кто осилит.


Updated 2.05.2007
В связи с возникшим интересом к налогу на бездетность даю более развёрнутую и уточнённую информацию: налогом облагались ВСЕ бездетные трудящиеся начиная с 18 лет, и мужчины, и женщины.
Введён налог был во время Великой Отечественой войны 21 ноября 1941 году, размер определялся по шкале ставок, с колхозников и крестьянских хозяйств взималась фиксированная сумма. Разовые работы, не превышающие 4 рубля в месяц, налогом не облагались.

В 80-е годы ставка налога составляла 6% (т.е. примерно двухдневный заработок). Прикольно, что в 80-е налог брали и со школьников, привлекаемых к работе (летние трудовые лагеря, сельхозработы, производственная практика, УПК и т.д.), хотя они ни по возрасту не подходили, ни юридически не могли иметь детей.

В самом дальнем углу нижнего ящика обнаружил коробочку, в которой оказалась горсть мелочи, пара десятков юбилейных рублей (от самых обычных «с Ильичом» до олимпийских и посвящённых Великой Победе) и несколько банкнот — от «рваного», то бишь обыкновенного советского рубля до почти новой двадцатипятки с тем же Лениным, но ещё и в виде водяного знака. Деньги настоящие советские, выпущенные после хрущёвской реформы 1961 года, но раньше всех последующих («павловской» 1991 г. и деноминация 1998 г.).

Зачем я их храню? Не знаю. Наверное, если озадачиться, можно продать это богатство нумизматам и даже получить какую-то денежку. Но я ленюсь. Ленюсь даже подсчитать сумму. На глазок — около семидесяти рублей.

Поглядел и задумался: а ведь этих монеток и бумажек хватило бы на месяц жизни в советское время (точнее — того, что тогда понималось под этим словом). Я распишу некоторые цифры и реалии, рассказывая по ходу дела различные байки, которые будут всплывать из памяти. А вы уже сами решайте, что можно было купить, располагая суммой в 70 советских рублей в 1981–86 гг.

Зарплата
Итак, в 1985 году я закончил институт и был распределён (кажется, уже пора это слово заключать в кавычки, а в словарях писать устар.) в НИИ.
Средняя инженерская зарплата в СССР была 120 рублей (даже и в Москве, ха).
У меня зарплата в первый год работы была 135 рублей (потому что плюс «северные»). Мои коллеги постарше получали (тогда деньги в большинстве случаев не «зарабатывали» а «получали») 150–170 рублей.
А ещё ведь была такая дурацкая классификация: получать «грязными» и «чистыми»! «Грязными» — это начисленная з/п, а «чистыми» — это те деньги, которые работник получал «на руки» после вычета налогов: подоходного налога, пресловутого налога «на яйца», и т.д.). Я этой похвальбы «у меня 180 “грязными”» не понимал и не принимал — какой смысл называть сумму, которой ты не получишь? На руки-то человек получал 160!
Начальник отдела (тот самый Виксаныч) получал побольше. 200 рублей — это была ОЧЕНЬ хорошая зарплата для ИТР.
Приведу цитату из одной книги:
К 1980-му году разрыв между зарплатами рабочих и ИТР составлял почти 2:1. Одновременно в эти годы ещё резче снижался уровень зарплаты у учителей, врачей, работников культуры.
Зарплата врача или учителя была 110–120 рублей. Рабочие, конечно, зарабатывали больше — 200–400.
В сети нашёл цифру, что в 1980 году средняя зарплата по стране была 144 рубля.
Зарплата уборщицы в детском саду была 70 рублей, меньше вроде и не было.
Пенсии были около 45 рублей. Моя бабушка, как вдова участника Великой Отечественной получала пенсию около 70 рублей. Кстати, тогда никто не использовал эти бездушный канцелярский конструкты — «участник ВОВ», «ветеран ВОВ», даже говорили просто «ветеран» и все понимали, о чём речь. Немного позже, после афганской войны (и тем более — после чеченской) потребовалось уточнять, ветеран какой именно войны.

Согласно статистике, средняя зарплата москвича в начале 2006 г.составила составляла 21 тыс. рублей, а средний доход составлял 30,5 тыс. руб. Средняя зарплата в Архангельске в 2006 г. — 12–14 тысяч.

Самое забавное, что зарплаты в нашем полумиллионном (тогда, сейчас всего триста с хвостиком тысяч жителей — жизнь дороже и труднее, люди уезжают/умирают) городе на северном краю СССР были повыше, чем в столице, потому как «северА». Идеология, романтика и т.д., но единственно действенным способом заманить людей в места, для проживания человека неприспособленные (и удержать их там!), были деньги. Да, даже при социализме люди ехали «на северА» за «длинным рублём». Правда, пелись песни, где утверждалось, что ехали «за туманом и за запахом тайги»… Романтика!

Стипендия
Студенческая стипендия была в ПТУ — 25–35 рублей, в институтах — 40–50. Про другие институты не скажу, но на моём факультете достаточно было до конца сессии сдать все экзамены, чтобы не лишили стипендии. Отличники (т.е. те, кто все экзамены сдавал на «пять») получали так называемую «ленинскую» «повышенную» стипендию, в АЛТИ она была 60 рублей, а отличники со всех сторон (и в учёбе молодцы, успешно идущие на «красный диплом», и общественно-активны: комсомол, спортивные мероприятия, худ. самодеятельность и т.д.) получали «ленинскую» стипендию - целых 100 рублей! (Напомню - з/п уборщицы была всего 70 рублей). Но таких счастивчиков было всего несколько человек на институт.
Студенты по направлению (т.е. те, кого из деревень и сёл отправляли на учёбу леспромхозы) и стипендию получали от своих леспромхозов (вроде тоже 60 рублей, но могло быть и больше).
За общагу студенты платили около 13 рублей. При этом практически все студенты из области на выходные (или хотя бы на праздники) ездили домой (что неудивительно — при цене ж/д билета в несколько рублей!), привозили картошку, варенья-соленья и т.д. Ну и денег почти всем родители подкидывали. Обычно рублей 30–70, но некоторым и побольше.

Студенты тогда НЕ РАБОТАЛИ. Частный пример: на нашем курсе из восьми групп (примерно по двадцать человек каждая) не подрабатывал никто! Только я один работал с третьего по пятый курс (дворником, за те же 70 рублей, но это отдельная и прикольная история), и на старших курсах вроде пара ребят постарше (которые после армии пошли учиться) где-то работали. Постараюсь уточнить.

Упомяну про стройотряды. В плановом советском государстве существовали и планы, и разнарядка: куда и сколько человек надо отправить на работы. Поэтому под эгидой комсомола в СССР появилась система ССО (студенческих строительных отрядов). Студенты ездили и на целину, и на БАМ, и строили коровники-зернохранилища…
Я почему-то в стройотряд не ездил. То ли потому, что летом надо было на даче помогать родителям, то ли ввиду ограниченности числа членов ССО, то ли просто не хотел – сейчас уже и не вспомнить, четверть века прошло. Помню после третьего курса мы ездили на практику совмещённую с ССО. То есть проходили практику на узкоколейке в Конецгорском ЛПХ, да ещё и деньги за это получили. Сохранилось даже удостоверение монтёра пути за номером 239.

В стройотрядах ребята и девчата получали представление о том, что такое настоящая (иногда — тяжёлая работа), иногда – очень даже неплохо зарабатывали. Но всё же работой в полном смысле я бы не назвал. Тем не менее на юношеском энтузиазме и энергии было сделано очень многое. Недаром очень серьёзные и солидные люди, которым сейчас за сорок, до сих пор хранят дома или на даче выцветшие куртки-стройотрядовки с надписью на спине вроде «ССО “Атлант”» или «ССО “Арго”»…

На что уходит значительная часть доходов сейчас? Правильно, на еду и ЖКХ. У большинства на это уходит от трети до половины доходов (более точную статистику можете поискать сами).


Коммунальные платежи
Сравним. В середине 1980-х платежи за двухкомнатную квартиру составляли около 15 рублей. Сейчас за ту же «двушку» в пятиэтажке (которую, по идее, надо было бы снести лет десять назад, но об этом — в следующей главке) коммунальные платежи составляют почти 3 тысячи.

Тогда никаких квитков в почтовый ящик не кидали, для каждого платежа были отдельные квитанционные книжки. Когда заканчивались, к примеру, книжки для оплаты квартиры и отопления, за новыми надо было идти в домоуправление (ДЭЗ, ДЭЗУ, ЖЭК — по-разному называлось в разное время). За книжками для оплаты газа, электричества, воды/канализации, телефона надо было идти в соответствующие конторы («Горгаз», «Архэнерго», «Водоканал», АГТС — опять же, эти конторы по-разному назывались в разных городах и в разное время), которые располагались в разных частях города и работали по весьма замысловатому и неудобному графику (кто там говорил, что «в Советской стране — всё для блага человека»?).

Отстояв часик в очереди, можно было получить заветную книжку, в которой потом нужно было самостоятельно заполнять квитки, которые опять же можно было оплатить в соответствующих конторах (ЖЭК, «Горгаз», «Архэнерго», «Водоканал», АГТС и т.д.).Никакой автоматизации тогда не было (какие компьютеры, слова-то такого не знали! Учёные люди тогда использовали аббревиатуру ЭВМ и пользовались калькуляторами), часто возникали ошибки в оплате, поэтому в этих учреждениях были всегда длинные очереди: люди приходили платить, сделать перерасчёт, получить книжки и т.д. Большая часть «советских тружеников» отсиживала в конторах «“от” и “до”» и могли с лёгкостью отпроситься с работы (причины «в горгаз» или даже «в универмаге очередь за сапогами подходит» считались достаточными основаниями для начальства). Впрочем, и на производстве (мастерские или лесозавод) этот вопрос решался.

В конце 80-х в этих конторах вообще бардак наступил: началась свистопляска с ценами, начали расти и тарифы, которые менялись каждые несколько месяцев. Позже, в начале 90-х, была создана контора для автоматизации коммунальных платежей. Мой приятель из ИТ-сферы, имевший отношение к этой афере (ой, каламбурчик!), рассказывал, что тогда немало денежек утекло из городской казны…

Опять двадцать пять!
Итак, почему же нужно было снести старые пятиэтажки?
Немного истории. В начале 60-х годов огромное количество населения жило в деревянных бараках и коммуналках. И что бы ни говорили про Никиту Хрущёва, именно при нём состоялось великое расселение коммуналок. Огромное количество семей получили отдельное жильё. За это, конечно, пришлось заплатить свою цену.
«Партией и правительством» (как тогда говорили и писали) была поставлена задача: быстро и эффективно создать огромный современный жилой фонд. Ответ — естественно, это конвейерное производство унифицированных элементов, несколько типовых проектов, позволяющих гибко изменять параметры жилья (дома могли быть 4- или 5-этажные, на площадке могло быть две, три или четыре квартиры, а квартиры, в свою очередь, могли быть одно-, двух -, трёх- или четырёхкомнатными).

В городах быстро строились новые (опять же типовые) домостроительные комбинаты (ДСК), которые начинали выдавать перекрытия, стеновые панели, санузлы и прочие строительные элементы, потребные для возведения новых жилых кварталов.

Но, как я уже писал выше, ради скорости и массовости застройки пришлось заплатить свою цену. Использовались материалы подешевле:
· входные двери квартир были не деревянными, а из двух листов ДВП, проложенных некондиционными деревянными брусками,
· проводка была не медная (как во всём мире), а алюминиевая (предполагаю, что может, как раз в целях ещё большей экономии алюминия не был введён мировой стандарт на проводку с заземлением: фаза, ноль и земля?),
· для водопровода использовались трубы из низкокачественного железа, а для канализации — чугун и опять же железо.

Тысячи безликих кварталов «Новые Черёмушки», одинаковые что в Москве, что в Архангельске не способствовали психическому здоровью (сейчас это уже точно установлено)

Таким образом, «хрущёвки» (а чуть позже — «брежневки») строились из расчёта 25–30 лет эксплуатации. Предполагалось, что к началу 21 века жилищное строительство достигнет невиданных высот и широт, поэтому все обитатели «хрущоб» переселятся в новые большие светлые красивые (добавьте ещё прилагательных сами) многоэтажные здания с той же радостью, с какой они (или их родители) переселялись в шестидесятые из бараков и коммуналок в эти самые пятиэтажки. Не получилось.

В 80-е рухнул СССР, не выдержав экономической гонки с США, страна ухнула вниз, откуда помаленьку выкарабкивается. Но то, что сейчас называют строительным бумом — это всего лишь шум, отголосок того цунами, что снёс в 60-70-е ветхие коммуналки. Я пока не вижу государственной политики в области строительства жилья. Да, есть отдельные застройщики, желающие срубить бабла, которые строят для богатых (но делают это гораздо хуже, чем даже во времена СССР, уж поверьте мне). Но не будем отвлекаться.

В восьмидесятые начали было в Москве программу переселения из «хрущёвок» в новые дома, но оказалось почему-то дороговато. Тогда начались эксперименты с надстройкой одного и даже двух этажей на те же многострадальные пятиэтажки. В профильных строительно-проектных НИИ проводились исследования, подтвердившие, что и несущие конструкции и фундамент в большинстве случаев вынесут дополнительную нагрузку.

Но проблема была не в этом. Все коммуникации (водопровод, канализация, газ) были рассчитаны на 20–25 лет эксплуатации, замена их обходится весьма дорого. Но состояние строительной индустрии (точнее, её отсутствие) таково, что в условиях отсутствия нового жилья старое, изношенное, с дырявыми коммуникациями, щелястыми плитами и искрящей проводкой стоит таких безумных денег (ведь если спрос превышает предложение, цена повышается), что дешевле (не дёшево, а дешевле) заменить водопровод и канализацию, чем построить новое здание.

Телефон
В 1988 году (это самая старая квитанция, что нашлась у меня) ежемесячная абонентская плата за телефон составляла 2,50 (естественно, без ограничения длительности и количества разговоров). Правда, нужно сюда ещё прибавить стоимость междугородных звонков и отправку телеграмм с домашнего телефона (тогда из средств связи были только письмо или телеграмма, или же междугородный звонок с переговорного пункта, а позже — и из дома).

Звонок из телефона-автомата — 2 коп. (длительность разговора не ограничена, звонки — только в пределах города)
Междугородный звонок из телефона-автомата на переговорном пункте — 15 коп.

Позвонить по межгороду — та ещё история! Телефоны практически все были дисковые, кнопочный я первый раз уже во второй половине 80-х увидел.
Когда ещё не было автоматического соединения, надо было позвонить на телефонный узел, заказать разговор на сколько-то минут (причём надо было сбегать на телеграф оплатить этот разговор), сказать в какой город и сидеть ждать, когда освободится междугородная линия, чтобы телефонистка могла вызвать со станции указанный номер, а потом соединить вызванного абонента с вами. Как только оплаченные минуты заканчивались, телефонистка врезалась в разговор и предупреждала, что время заканчивается (у Высоцкого в песне это хорошо показано было).
Когда появилось автоматическое соединение, дозвониться не сильно проще стало. Надо было набирать кучу цифр: код вызываемого города, номер вызываемого абонента, код своего города, свой номер и набирать, набирать, набирать… Потому что междугородных линий было мало, и они всё время были загружены.

Вспоминаю ещё историю 1988-89 годов, когда началось предпринимательское шевеление и связь, и до того не справлявшаяся с нагрузкой, оказалась бутылочным горлышком игольным ушком, через которое со скрипом и писком пролезал верблюд нарождающейся коммерции. Итак, сама история.

Прихожу в одну такую контору, естественно, «купи-продай», естественно, лес/бумага. Знакомый сидит за столом, опухшим пальцем накручивает диск телефона (помните? кнопочных ещё не было) и говорит мне: «Веришь, третий час в Москву пытаюсь дозвониться! О! Наконец-то!»
Дальше следует диалог:
Знакомый: «Здравствуйте, это компания ХХХ? Звонит YYY из Архангельска, соедините, пожалуйста, с директором!»
Тупорылая хамоватая секретарша компании ХХХ: «Нет его!» и трубку — бряк!
И опять он два часа накручивал диск…
Занавес.

[Amsterdam]

ОБЩЕПИТ
Слава богу, сейчас общепит, это жуткое слово — порождение новояза ррреволюционых 20-х годов прошлого века, — отошло в прошлое. А я помню, когда в предприятиях общепита (столовых и кафе) на столах стояли тяжелые тарелки с зеленоватой надписью «Общепит».

Поесть в столовой можно было за 50–60 копеек, в рабочих столовых — ещё дешевле (о дешевизне блюд и размерах порции мне рассказывали с блеском в глазах и разводя кисти рук. Впрочем, я и сам имел возможность неоднократно в этом убедиться).

Обед в кафе стоил 0,80–1,00, вечером — зависело от спиртного Кафе тогда в Архангельске было мало, попасть туда было сложно и ходили туда не есть, а выпить под музыку (естественно, брали бухло с собой, и из-под стола наливали). Своего рода эконом-вариант ресторана.

Ресторан. Днём можно было сходить пообедать в любой ресторан (например, в«Юбилейный», находившийся в том здании, где сейчас супермаркет «Премьер») — комплексный обед стоил около рубля.

Вечером в ресторане за 10 рублей можно было неплохо поужинать (и выпить) одному, с девушкой — 20–25 рублей, а компанией — по 8-10 рублей на человека. Некоторые с собой проносили, получалось ещё дешевле.

Вечером в пятницу-субботу в ресторан попасть было очень сложно. В студенческие времена ходили в ресторан обычно компанией, поэтому предусмотрительные уже днём (сразу после 12 часов, так как через два-три часа уже все места были зарезервированы) заказывали столик, а вечером мы пробирались сквозь толпу тех, кто не позаботился о себе заранее и стояли в ожидании освободившегося места, небрежно говорили швейцару: «Заказ на Иванова» и на понтах проходили внутрь. Естественно, можно было дать швейцару «на лапу», что было строжайше воспрещено, но так делали и все знали что так делается (как известно, неформальные законы всегда сильнее формальных). Но откуда у студента лишний рубль?

Соответственно, в воскресенье вечером, накануне начала трудовой недели, попасть в ресторан было проще, а в будний день — совсем просто. Уточню: проще — это не значит подойти к ресторану и свободно войти в него. Может быть, память меня и подводит, но до конца советской эпохи я не помню, чтобы вечером у того же «Юбилейного» не клубилась толпа желающих попасть внутрь.

Если питаться дома, на рубль в день можно было прожить. Но, как говорилось в старом еврейском анекдоте, «разве это жизнь?» Считаем:
Завтрак — чай + бутер с плавленым сырком — (~0,15), обед — бутылка молока/кефира (0,30) + булка (0,20), ужин — пельмени/сосиски + хлеб + чай (0,30). Сейчас это, конечно, кажется экстремизмом, а тогда — ничего. Уточню: пачка пельменей стоила 0,60, полкило сосисок примерно столько же, только купить их проблематично было.

Сейчас в столовой меньше чем за 80 рублей пообедать в принципе невозможно, обычно — 100–120, а получше — 200–300 (цены, естественно, архангельские).

Теперь перейдём к продуктам, разложив их по категориям.

ПРОДУКТЫ
Десяток яиц — 0,90–1,20 (на каждом яичке был проштемпелёван сорт), кило сыра или масла — 3,70 (масло — настоящее, из молока, никаких растительных жиров, сейчас практически не производится — слишком дорогое получается, невыгодно), мясо — 2 рубля, естественно, с костями, и без выбора — бери, что дадут (хорошие куски продавцы себе и «своим людям» откладывали). Зато почти всегда была треска — 0, 70 за кило, и рыбины были — огого!
Не забывайте — архангелогородцев ведь издавна трескоедами называли. Рыба для помора — продукт первостепенной важности. Ещё вспомнил. В начале 1980-х краеведами был найден текст соглашения между владельцем лесозавода и бригадой рабочих (там, где сейчас Третий лесозавод) , в котором особым пунктом было отмечено: «чтобы сёмгу давали не чаще двух раз в неделю», что, в общем-то, понятно — рыба жирная, много не съешь. Но в 80-е это звучало фантастикой.

По колбасе за последние двадцать лет каждый уже отметился. Тем не менее. Дешёвая колбаса (про которую шутили, что она сделана из туалетной бумаги) — 1,20. Ливерная — 1,80 (интересно, сейчас её делают?). Пресловутую за 2,20 — хрен купишь, проще в Москву съездить. Вообще-то так все и делали — ибо транспорт в СССР был, как сейчас говорят, «социально значимой услугой», и поэтому был дёшев. Возвращаясь из командировки, из отпуска, вообще из любой поездки, люди везли продукты и товары, купленные в другом городе, естественным образом исправляя огрехи планового распределения.

Ещё о дешёвой колбасе. Признаться, я не верил байкам, что её делали из туалетной бумаги — хотя бы потому, что туалетная бумага была ещё бОльшим дефицитом чем колбаса.
Тем не менее, оказалось, что доля истины здесь есть. Мой одноклассник (сейчас он солидный человек, директор учебного заведения), которого я попросил прочитать мои заметки, позвонил мне через несколько дней и рассказал следующее.
Когда он писал диссертацию (касавшуюся масложирового производства), он особо заинтересовался этим вопросом. Произведя некоторые изыскания, он обнаружил — таки да, добавляли! Только не туалетную бумагу, конечно, а целлюлозу. Если кто не знает, как выглядит целлюлоза, вспомните бугристые неровные картонные упаковки для куриных яиц — это и есть целлюлоза, которую добавляли в колбасу, за которой стояли в очередь, которая при жарке на сковороде сначала вспухала, а потом оседала…

Теперь небольшая справка. Среди важнейших масличных культур (арахис, подсолнечник, хлопчатник, масличный лён, кокосовая и масличная пальма, соя) последняя по объему производства занимает первое место. Начиная с 1970-х годов соевые белки используются пищевой промышленностью с целью повышения питательности (т.е. добавляются в различные пищевые продукты, в нашем случае – в колбасные изделия).
Для СССР соя была импортным продуктом, покупавшимся за так называемые валютные рубли. До 1990–1991 г.г. Россия ежегодно на протяжении нескольких десятилетий импортировала более 3 млн. т сои и продуктов её переработки. Тем не менее, для страны с населением в четверть миллиарда человек этого было, конечно, мало.

Предположительно, впервые «технология» использования целлюлозы в качестве наполнителя в пищевых продуктах была использована во времена блокады Ленинграда (август 1941 — январь 1944 гг.). Возможно, именно в 70-е, когда в СССР начались серьёзные перебои с продовольствием, и вытащили старую задумку. Всё было обосновано, задокументировано, обросло ГОСТами и ТУ… Впрочем, это мои предположения.
Идея, конечно, не новая. В голодные времена и сто и двести лет назад ( и ещё раньше) в еду лебеду и крапиву добавляли, а когда совсем прижимало – то и глину. Пользы никакой, а в желудке вроде что-то есть. Такие дела.


Кстати! Туалетная бумага — 0,25–0,28, но до начала 90-х туалетную бумагу было проблематично купить, даже в Смольном в середине 80-х ещё газетками пользовались). Так что большинство сограждан пользовалось газетками (благо, большинство советских газет только для этого и годилось). А я ещё несколько лет назад видел в хозяйственном магазине держатель для туалетной бумаги, над которым был специальный кармашек — всё для той же нарезанной газетки. Про сортиры я уже писал тут (а вообще у меня и тэг для этого заведён )

ОВОЩИ-ФРУКТЫ
Фрукты продавались сезонно. Яблоки продавались только с конца лета до начала весны, от 0,30 до 1,00 за кг (точно не помню). Арбузы появлялись в августе — 0,20 за кг, в конце августа — начале сентября — 0,10, потом исчезали до следующего августа.

Огурцы и помидоры — только летом. Потом в пригородном совхозе были построены теплицы (впоследствии — ООО «Беломорское»), огурцы и помидоры стали продаваться и зимой, но это было гораздо позже. Недавно «Беломорское» было ликвидировано — не выдержало конкуренции с более дешёвой импортной продукцией.

Лимоны были с осени до весны — 0,15 за штуку. Мандарины и апельсины появлялись аккурат к Новому году. Импортных фруктов почти не было. Разве что те же апельсины и мандарины с ромбовидной чёрной наклеечкой, на которой жёлтыми буквами, стилизованными под арабскую вязь, было написано "Maroc". Наши апельсины- мандарины были мельче и кислее. Тут же расскажу реальный случай.

Как раз в 80-е в Грузию, где у нас в СССР выращивались апельсины и мандарины, приехала делегация «по обмену опытом» из Японии. Местное начальство, желая пустить пыль в глаза заморским гостям, распорядилось отобрать самые крупные мандарины во всём районе, привезти их и свалить в кучу рядом с правлением. Хитроумное начальство хотело, проводя ознакомительную экскурсию по хозяйству, провести гостей мимо кучи и, как бы между прочим сказать: «Вот, дескать, мандарины этого урожая, только мелковаты что-то».
Бессмертная фраза Черномырдина ещё не была сказана, но получилось точно так же: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Когда иноземных гостей подводили к куче, и руководитель хозяйства уже приготовился сказать заготовленную фразу, японцы заволновались, начали переговариваться, поглядывая на кучу мандаринов. «Ага!» подумали хитрецы-фруктоводы, «впечатлились!». Тут от группы японцев отделился переводчик, и говорит: «Японская делегация сочувствует вашему несчастью. Наверное, у вас прошёл град, и уцелел и только мелкие плоды? У нас в Японии мандарины в два раза больше». Занавес.

Банан первый раз я попробовал в августе 1978 г., стоили 1,20 руб./кг — и ещё попробуй купи! Очереди часовые! Покупали зелёные, клали в матерчатый мешок и вешали рядом с батареей или прятали в тёмное место, где они доходили недели две. Их регулярно проверяли, как только какой доходил до кондиции, его доставали, разрезали на пять частей (папе-маме-бабушке и нам с братом). Вкус мучнистый, но всё равно казались чем-то необычайным. Отец ворчал, что «мыльные они какие-то», но съедал. Мы с братом чуть не в рёв: если невкусно, отдай нам!
Импортных овощей не было в принципе (и опять же, в принципе, я с этим согласен — такая огромная страна, раскинувшаяся на полглобуса, может обеспечить себя всем — и позор, что так не было! Зато — «у нас самый лучший балет и в космос первые полетели», ага).
Отечественные овощи — 0,15–0,30 за кг. Выбор невелик: картошка — 10 копеек (осенью — 8 коп., весной — 10–12 коп.), капуста, морковь, свекла. Всё, естественно, грязное и нефасованное. Слышал, как анекдот, что за рубежом овощи мытые и в пакетах продаются, но пока сам в Швейцарии в 1988 году в супермаркете не увидел, не поверил.

В 1970-е годы горожанам стали давать дачные участки с рядом ограничений:
площадь четыре сотки (в 80-х разрешили брать участки побольше или можно было взять дополнительный участок. Нашей семье повезло — наш участок 20х20 метров был крайним, за ним начинался лес, поэтому мы просто добавили ещё несколько соток, от жадности прихватили ещё 4 сотки дальше в лесу, но было очень далеко, отказались),

нельзя делать двухэтажный дом (это ограничение обходилось тем, что крышу делали не двускатной, а с изломом, наружу, так что чердак превращался во второй этаж с наклонными стенами),

нельзя ставить баню (поскольку невозможно было организовать сток и очистку грязной/мыльной воды),

и самое главное — нельзя было запускать участок (считаю это справедливым), поэтому, если участок не обрабатывался, его могли отобрать.


Конечно, дачные участки очень помогли горожанам в 70-80-е годы выживать, поскольку с середины 70-х годов начались перебои с продуктами, а вскоре они исчезли почти совсем (впрочем, в Архангельске было ещё не так плохо — побывав в Казани осенью 1986 г., я с ужасом увидел, что уже в то время все продукты были по карточкам!)

Хлеб чёрный — 0,16, батон белого — 0,30, буханка белого — 0,32. Везде в столовых висели плакаты типа «Хлеб всему голова» или «Хлеба к обеду в меру бери, хлеб — драгоценность, им не сори». Хлеб стоил дёшево, кое-где им домашнюю скотину кормили (комбикорм дороже стоил), в школах в столовых им кидались до конца 80-х, когда цена хлеба поднялась до реальной. Сразу перестали кидаться и свиней кормить.
Тошнотик (были такие пирожки, делались и пеклись на автоматических линиях) — 7 коп.
Рогалик (куда там до него хвалёному круассану!) — всего 6–7 копеек! Были ещё всякие булочки ценой в несколько копеек. В школьных столовых обязательно были коржики. Такая печенюшка размером с компакт-диск, толщиной сантиметр-полтора, с волнистыми краями, а в центре — дырка круглая диаметром примерно 3 сантиметра. Если дырки не было, школяр был рад — это было необычно, да и теста получалось побольше Стоил коржик 9 копеек. Сейчас их не видать почему-то.
В студенческих столовых (да и в обычных столовых и кафе) почти всегда были так называемые сэндвичи за 19 коп. Это был никакой не бутерброд, а вид сдобы в несколько слоёв, между которыми было что-то вроде повидла. Эта сдоба толщиной 5-6 см выпекалась на противнях, а потом разрезалась на куски примерно 5–6 на 10–12 см. Дико сытная и сладкая штука, думаю её современный аналог (в какой-то степени) — подлипка. Поедание сэндвича требовало немалого мастерства: повидло норовило вылезти со всех сторон одновременно, слои — соскользнуть на пол по тому же повидлу, а сухарная обсыпка с сахарной пудрой, которой щедро был обсыпан сверху сэндвич, столь же щедро орошала стол и одежду поедающего.
А на улице зимой и летом тётеньки в белых халатах (от кулинарий) продавали пирожки (с капустой, с рисом, с повидлом и т.д.) —по 6–8 копеек.

Сегодня пятая часть мегапоста, про напитки.
Не написал про водку-коньяки, потому что обычной информации в сети навалом, а своих баек соберётся на отдельный (мега) пост. Не написал про чай — к сожалению, не помню цен ни на обычный чай, ни на индийский, со слоном (буду рад, если напомните), и опять же, своих баек — на отдельный пост наберётся.

[Amsterdam]

НАПИТКИ

Кефир, молоко — 0,30 за 0,5 бутылку (причём бутылки были стеклянные, повсеместно сдавались за 0,15, с отколотыми краями не принимали. Поэтому, если у купленною бутылки оказывался отколот край горлышка — трагедия ). Молочные бутылки были ещё литровые, прикольная такая тара, сама треть кило весила. Бутылки закрывались крышечками из фольги, на которой была вытиснена дата, а крышечки имели разный цвет: молоко — белая (т.е. некрашеная алюминиевая фольга), кефир — зелёная, сливки вроде жёлтые и т.д.). В 70-х одно время появились треугольные молочные пакеты, которые протекали через один (а пакеты пластиковые дорогие были! Но про упаковку отдельным постом напишу). Так и идёшь домой из магазина, а из авоськи за тобой молочный пунктир…

Газировка из автомата без сиропа — тоже одна копейка, с сиропом — три.
Лимонад (о, этот вкус лимонада «Буратино»!) — 0,30 (а пустую лимонадную/пивную бутылку можно было сдать за 0,20). Поэтому собирать бутылки было выгодно, только их никто не выбрасывал. Во времена моего детства (начало 70-х) даже ходила байка про какого-то человека, который собирал бутылки, а на вырученные деньги купил «Волгу» — тогда это было круче, чем… ну какой-нибудь «Феррари» сейчас. В СССР престижнее «Волги» была только «Чайка», но это машина правительственная, в открытую продажу не поступала, поэтому находилась за гранью вообразимого. Помню, с каким упоением один знакомый водитель рассказывал как ему удалось посидеть минутку в единственной в городе «Чайке».

Квас (только свежий и только разливной, из бочки): стакан — 3 копейки, пол-литровая кружка — 6 копеек, литр — 12, а трёхлитровый бидон (у нас он назывался «тарка») — соответственно, 36 копеек. Вкус кваса — в тысячу раз лучше «Пепси-колы». Впрочем, человеку всегда хочется того, чего у него нет, поэтому «Пепси» была пределом мечтаний. Иногда можно было купить отечественный напиток «Байкал», кажется, 0,60 руб. за 0,5 л (на мой вкус, ничуть не хуже «Пепси»), но вот пойди же ты — хотели «Пепси»!

«Пепси-кола» появилась в СССР в 1974 году, когда в Новороссийске был построен первый из десяти цехов по разливу «Пепси». Бутылочка «Пепси» невиданного прежде объёма 0,33 стоила 40 копеек (из них 10 копеек — сама бутылочка, которую можно было сдать в приёмный пункт стеклотары — но, увы, не у нас в городе).
Граждане СССР только в середине 80-х, во времена гласности, узнали что «Пепси-кола» шла из Америки в обмен на нашу «Столичную». Подробно эта история, участниками которой были советский премьер-министр Косыгин, президент «Пепси-колы» Дональд Кендал, советский генсек Хрущёв, а также президенты Никсон и Картер, была описана в журнале «Коммерсант». Таймлайн «Пепси» в России здесь.
Монополия «Пепси-колы» в СССР была нарушена в 1979 году, когда компания «Кока-кола» вышла на советский рынок с «Фантой». Во время «Олимпиады-80» уже продавалась и «Пепси» и «Фанта», а кока-кола появилась только после перестройки.

В силу зловредности характера замечу, что на двухлитровую бутылку газировки (неважно, «Пепси», «Фанта», «Спрайт» и т.д.) приходится более 200 грамм сахара — т.е. полный стакан. А суточная норма сахара для человека составляет 50–70 грамм. А ещё всякая дрянь типа ортофосфорной кислоты, красители и прочее… Ну, вы меня поняли…

Пиво — 0,40–0,60 (но не забываем про бутылку за 0,20! Три выпил, тару сдал, ещё одну купил), но пиво хрен купишь и у нас было обычно «Жигулёвское» (по вкусу — как моча человека, который до этого пил пиво, но были рады и этому). Если рядом продавали пиво, наш НИИ пустел, все мужики стояли в очереди. Чуть позже в подвале, где обретались электрики и лаборанты, начиналось веселье.
Когда учился в институте (начало 80-х), днём к кафе «Нептун» (там, где сейчас ТЦ «Прага») подъезжал грузовик с прицепленной пивной бочкой (которая называлась «коровой»). Если мы сидели в новом корпусе (тогда в АЛТИ было два всего два корпуса, новый и старый, как они сейчас называются, не знаю) на лекции в огромной аудитории на третьем этаже (вроде не путаю), и замечали приехавшую машину, то пихали друг друга локтями и шептали: «Во, «корова» приехала!» Иногда приезжала просто грузовая машина, гружёная ящиками с пивом. Очередь образовывалась мгновенно, естественно. Кстати, именно в этой очереди я первый раз увидел как потрёпанная алкоголичка зубами открывает пивную бутылку. Был впечатлён.
На перемене любители пива с дипломатами бежали к «корове» и возвращались, позвякивая полными дипломатами. Были тогда такие пластиковые дипломаты за 15 рублей, назывались «мыльницами» и в них влезало ровно 6 бутылок пива/водки или 5 шампанского/портвейна.
Потом бутылки передавались заинтересованным лицам, которые через коктейльные соломинки, прикрывая их рукой, с серьёзным видом смотрели на преподавателя, сосредоточенно посасывая из бутылок. Особо изощрённые и предусмотрительные пиволюбы использовали для этого трубочки от системы переливания крови (естественно, непользованные).
Преподаватель был доволен: студенты не шумят и слушают внимательно.

В некоторых точках было иногда разливное (но тут уж как разбавят — это зависело от совести и жадности продавца).
В студенческие времена однажды «на картошке», в сентябре 1982 г. в соседнем сельпо удалось купить разливное чешское, купили 20 с чем-то литров пива (на все деньги), залили в одолженный в этом же магазине «до завтра» 39-литровый молочный бидон, а вечером оторвались вчетырнадцатером.

Про вино-водку напишу отдельно (тема вечная, злободневная и многообъемлющая). Здесь упомяну лишь, что в 1980 водка стоила 4,20 (в 1982 подорожала до 5,40), коньяк — около 10, шампанское — 6,50.
Самая дешёвая посудина, гранёный стакан стоил 7 коп. Никакой одноразовой посуды не было! Разве что картонные пропарафиненные стаканчики — но они не везде были, стоили сколько-то копеек (а копейка тогда была — сумма!), и вдобавок безбожно протекали… Но желающие выпить не «из горла», разумеется, не покупали стакан (на эти деньги можно было купить банку килек в томате — мировой закусон), а, купив спиртное, шли к автоматам с газировкой, стоявшим тут же, рядом с магазином и там заимствовали стакан. Потом устраивались на веранде в соседнем детском саду или на лестничной площадке в пятиэтажке рядом. Стакан потом, как правило, возвращали на место.

СЛАДОСТИ
Сахарный песок — 0,96 руб. Был ещё крупнозернистый кубинский тростниковый — похуже, но подороже, за 1,04. СССР закупал у кубинцев этот сахар и пароходами вёз ёго из Америки — не потому что украинского своего не хватало, а чтобы поддержать Кубу, находившуюся в американской экономической блокаде.
Был ещё так называемый «фруктовый сахар», жёлтый, розовый, белый, вроде и голубоватый (?), мы покупали его как лакомство. Стоил рубль с копейками.
Мороженое шоколадное — 0,16, пломбир — 0,20 (желающие съесть эскимо должны были ехать в Москву или Питер, у нас эскимо не делали).
Конфеты «Белочка», «Каракум» — 8 руб./кг, «Трюфели» — 11.
Маленькая шоколадка (сейчас опять такие продают, и дольки у них такие же, диагональные) — 0,20. Знаменитая «Алёнка» (100 г) — 0,80.

Жвачка. Архангельск — город портовый, суда в загранку ходили, поэтому жвачка была и в начале 70-х (раньше просто не помню). До сих пор помню и вкус, и этикетку жвачки “Brooklyn”, которой меня угостил одноклассник, у которого отец из рейса пришёл. Ну, и покупали иногда у счастливого обладателя за какие-то безумные для детей деньги — 10 или 20 копеек, чаще выменивали на что-то. Не было зазорным для малышей, пожевав жвачку дня два, уступить (или даже выменять) приятелю, который потом с гордым видом продолжал её жевать. И фраза «дай пожевать!» никому не казалась странной.
А ещё ведь и пек жевали…
К Олимпиаде-80 появилась первые отечественные жевательные резинки фабрики «Рот-фронт» (апельсиновая, клубничная, мятная). Я помню только весьма паршивую «Апельсиновую» по цене 0,50 за пачку из пяти пластинок.
А первый раз жвачку без сахара я попробовал в ноябре 1988, в Швейцарии, помню надпись “Zucker Frei”, а жвачка вроде была “Wrigley’s”

КУРЕВО
Папиросы — 7–15 коп. (и тогда даже некурящие знали, что самый лучший «Беломор» — производства ленинградской фабрики им. Урицкого). Ещё помню картонные коробки с папиросами «Казбек», с контурным изображением горца на коне на фоне Кавказских гор. Рассказывали про знаменитые «Герцеговина-Флор», которые курил Сталин. Один раз я даже видел у кого-то коробку из-под этих папирос, но не уверен, что это была настоящая, аутентичная коробка, а не более поздняя имитация.
Кстати, всем известно, что Сталин курил трубку, но курил-то её неправильно: крошил в неё табак из папирос «Герцеговина-Флор». Любой курильщик трубки зафакает вождя народов, ибо для трубки и папирос используются разные табаки, помню даже статью в каком-то журнале в конце 1980-х — начале 90-х.

Сигареты — 15–40 коп. (болгарские «Опал», «Родопи», «Стюардесса» чутьполучше советских). Зрительно вспоминаю красную пачку с изображением морды овчарки — сигареты «Друг» (помните: «Сигареты “Друг”, пожалуйста.» © х/ф «Берегись автомобиля») и синюю пачку «Космоса» (более мерзких сигарет в жизни не встречал), по названиям вспоминаю «Золотое Руно» и «Союз — Апполон». Мне помнится, что из наших сигарет лучшими считалась «Ява» явовской фабрики (не дукатовской!).

Помнится, в начале 90-х, когда жизнь начала валять нас всех не по-детски я одно время работал в торговой компании, и однажды во время командировки, в Москве, главный инженер фабрики «Дукат» рассказал анекдот:
Приезжает директор «Дуката» на «Явы» и спрашивает у директора: «Одну ведь марку сигарет делаем, по одной технологии. Почему у вас хорошие сигареты получаются? Секрет какой-то есть?»
«Нет никакого секрета, — отвечает директор «Явы» — покажу вам весь процесс. Смотрите: здесь мы засыпаем дерьмо, здесь мы дерьмо сушим, здесь измельчаем, здесь в дерьмо добавляем немного табака…»
«Вот в чём дело!» — перебивает его дукатовец. — «А мы-то на этом этапе в дерьмо дерьмо добавляем!»

Из импортных сигарет (кроме помянутых болгарских) были югославские, в 1980 у нас появились невиданные доселе 100-мм сирийские «Афамия» и «Рамита» (крепкие, редкостная дрянь, но трактористы в деревне, востргались: «Здорово! Какой длинный перекур можно сделать!»). Летом 1981 года был пять дней в Москве, тогда впервые увидел (и купил!) настоящие «Мальборо», «Кэмел» по 2 (или 3? — не помню уже) рубля. Внимательное изучение пачки показало, что сделаны в Финляндии, что, конечно, лучше, чем сигареты «Мальборо», произведенные в Кишенёве по лицензии «Филип Морис». По возвращении домой один однокурсник выпросил у меня несколько пачек — по пять рублей за каждую. Впрочем, через пару дней я узнал, что он успешно перепродал все, кроме одной по девять — так что и с прибылью остался, коммерсант. Впрочем, предпринимателем он впоследствии так и не стал, что является косвенным подтверждением тезиса, что предпринимательство и спекуляция — не одно и то же.
Были ещё кубинские сигареты, но не помню ни марок, ни стоимости. Вспоминается только упаковка пачки “ Caraibe” с изображением индейца.

Настоящие кубинские сигары “Corona” в алюминиевом футлярчике — за 55 копеек.
Коробок спичек — 1 коп. Были ещё большие коробки «Хозяйственных» спичек (5х7х14 см), но не помню, сколько они стоили. Кстати, спичечные коробки делали раньше не из картона, а из деревянного шпона, обтянутого тонкой бумагой, почему-то синего цвета.
Разовых зажигалок не было. Вообще! Позже, в 1987, когда ходил в интерклуб, задружился с одним голландцем, он презентовал мне одноразовую зажигалку “Marlboro”. Очень ей гордился. В том же году ездил по турпутёвке в ЧССР (там-то почти всё было), купил несколько простеньких зажигалок по 20 крон (т.е. по 2 рубля). Презентуемые были счастливы.

ТРАНСПОРТ
Трамвай — 3 копейки, автобус — 5 копеек. Стараниями предыдущего сонного мэра Нилова ликвидирован архангельский трамвай (1916-2003), являвшийся, если не ошибаюсь, самым северным в мире. При нынешнем «молодом и инициативном» мэре исчез и троллейбус (1974–2006), заменившись на частные пазики, стоимость проезда в которых пару недель назад была поднята с 8 до 9 рублей.

Такси В городе был всего один таксопарк, машины — только «Волги». Посадка 20 копеек, километр — 20 копеек, час ожидания — вроде 2 рубля. Поймать такси было не очень просто, но если вызвать по телефону через диспетчера, приезжали точно в срок.

Авиабилет Архангельск — Москва — 20,50, Москва — Ленинград — 13 рублей.

Билет на поезд (плацкарт) Архангельск — Москва — 17 рублей, билет в купейном вагоне Москва — Ленинград — 13 рублей.
Я со своей скромной зарплаты «молодого специалиста» мог раз в пару месяцев слетать на выходные к другу в Москву, сходить пару раз в ресторан, в Большой (у моего друга там было знакомство, иначе мы билеты фиг достали бы).

На «Народ.Ру» есть сайт http://ezdok.narod.ru/ (входит в список «Лучших сайтов» на Портале «Народ.Ру»), на котором создатель сайта аккуратно расписал все расходы во время поездок, совершённых им в период с 1983 по 2007 гг. Реальная статистика! Рекомендую.

МЕДИЦИНА
Лекарства были очень дешёвыми (при социализме понимали, что это имеет социальное значение, и не только в СССР. Например, в ЧССР большинство лекарств продавалось за символическую крону, т.е. 10 копеек за упаковку). Поскольку тогда не было альтернативы в виде платной медицины, все шли в бесплатные поликлиники. Сейчас ситуация немного получше — хотя бы за счёт того, что народа там поменьше.
Медицина была бесплатной, но докторам за операцию всё равно давали «благодарность», обычно в виде коньяка и конфет (даже анекдот был: у доктора на столе табличка «Конфеты и цветы НЕ ПЬЮ»), но платили и денежкой. Как заметил М.М. Жванецкий «вы, конечно, можете и не давать — если вас не интересует результат».

[Amsterdam]

Вообще, большинство вещей или услуг в СССР можно было получить тремя основными способами:
самый простой: выстаивать в очередях по много часов. Способ применялся преимущественно пенсионерами. У них, во-первых, было много свободного времени, а во-вторых, они могли в поисках добычи рыскать из магазина в магазин днём, когда бОльшая часть населения работала.

купить с переплатой в полтора-два раза. Это способ подходил для категории хорошо зарабатывающих (весьма немногочисленной), для теневиков-цеховиков и спекулянтов (тогда их тоже было мало), для торговцев с рынков (как и сейчас, в большинстве это были кавказцы, но не в тройках «пиджак-треники-полуботиночки»). Для большинства населения при примерно одинаковой для всех зарплате в полторы сотни рублей (плюс-минус 10–20) это было проблематично.

использовать блат, т.е. знакомства. Было даже специальное слово — «достать», означавшее примерно «купить вещь по себестоимости или с переплатой, используя знакомства или связи»

Был и четвёртый способ — принадлежать к партийной номенклатуре. В этом случае возможность купить (или даже просто получить) что-либо дефицитное — начиная от колбасы и мороженой курицы и заканчивая дублёнкой и автомобилем — принадлежала им, так сказать, «по праву крови».



ОДЕЖДА
Советские вещи были неказистые, но, как правило, прочные, «ноские». Цвета — преимущественно тёмные: чёрный, серый, коричневый (как я ненавидел этот цвет! сейчас такой коричневый почти не встречается), тёмно-синий. Самый непопулярный был белый, и даже не потому, что он выделялся на фоне чёрно-серой массы, а потому что «маркий», «непрактичный».

Добротный шерстяной костюм — 100–120, пальто — около 100 рублей, женское пальто с меховым воротником (песец, норка) —200–220. Импортное пальто — от 300.
Дублёнка — 200, «с рук» или на барахолке — в два раза дороже.
Отечественная рубашка стоила 5–8 рублей, импортная — 15–18. Брюки — от 15–20, штаны «техасы» (стыдливая замена слову «джинсы) из тряпошной ткани, хотя и с двойной отстрочкой тонкой ниткой бледно-розового цвета — 7–8–10 рублей. На правом заднем кармане иногда была пришита белая тряпочка (по форме похожая на шеврон на левом рукаве позднесоветской синей школьной формы) с изображением — только не падайте! — Волка из «Ну, погоди!» или Чебурашки. Естественно, сразу отпарывалась.

Первые отечественные джинсы «Тверь» появились в 1986 году, в Калинине (после распада СССР город Калинин переименовали обратно в Тверь), стоили 60–70 рублей. У меня были такие, из самой первой партии, вполне приличные джинсы (потому что первое время делались из итальянской ткани), потом, как всегда у нас бывает, качество упало, ткань пошла отечественная и так далее. В больших городах можно было купить импортные джинсы: индийские “Avis” (100 руб.), итальянские “Rifle” (120 руб.).

Настоящие джинсы (“Wrangler”, “Lee”, “Levi’s”) привозили моряки и продавали на барахолке или сдавали в комиссионку, от 150 и выше. Джинсовая куртка — 240. Когда был студентом, страстно хотел джинсовую куртку, но полторы средней зарплаты… я даже не мог и думать, чтобы обратиться к родителям с такой просьбой! Хотя джинсы у меня были, настоящие “Wrangler”, мальтийского пошива, привезённые дядей-моряком из загранки. Гордился ими необычайно, что неудивительно — в начале первого курса из всего потока (8 групп) джинсы были только у меня.
Особенно популярны были почему-то джинсы “Montana”, со всех сторон украшенные орлами, американскими флагами и т.д.
Припоминаю какую-то историю 1981–82 гг., когда ректор (проректор? декан факультета?) издал распоряжение, что студенты и студентки в джинсах «Монтана» к занятиям не допускаются (вроде как пропаганда антисоветчины). Или это был просто слух, не знаю.
Ещё вспомнил! В 80-82 годах была мода на подтяжки, причём круто было их носить следующим манером: сзади они пристёгивались слева и справа от задней шлёвки на джинсах, то передние лямки спускались с плеч и подмышками защёлкивались соответственно на левой и правой задних лямках. Какой-то смысл в этом был — даже при расстёгнутом пиджаке подтяжек не было видно, а когда сидишь, джинсы сзади не сползали и не оттопыривались. Но вообще-то, как и любая «мода», дурь, и без пиджака, как сейчас понимаю, это смотрелось презабавно.

ГОЛОВНЫЕ УБОРЫ
Тут всё просто. Летом — без головных уборов, на даче или при ремонте из газеты сворачивалась шапка-«треуголка» или даже с козырьком (только газета нужна нормального размера, вроде «Известий» или «Правды»). Этим искусством сворачивания шапок владел, как мне кажется, каждый. Были ещё подобия нынешних бейсболок — только сшитые из очень тонкой ткани и с грубым пластиковым козырьком.

Осенью-весной люди среднего возраста носили шляпы и кепки. Попадались ещё такие хитрые гибриды — что-то вроде шляпы с полями обрезанными таким образом, что оставался только козырёк, назывались в народе «пидорками» (во всяком случае, я слышал это название в Архангельске и в Архангельской области).

Зимой — чиновники разных уровней сообразно занимаемой должности носили пыжиковые, ондатровые и пр. шапки (там была своя негласная чиновничья иерархия, об этом даже фильм «Шапка» есть), остальные граждане либо в одноразовых кроличьих ушанках (15 руб.) или сообразно выделенному бюджету. У нас в Архангельске носили ещё такие хитрые шапки, похожие на кепки фашистских солдат с тульей и козырьком, только сшитые из меха нерпы.
Детвора и подростки — все в кроличьих шапках, головы потеют. В морозы — уши опускались, в сильные морозы — завязывались под подбородком. Если температура была между «мороз» и «сильный мороз» — уши завязывались сзади на затылке.

Спортивные вязаные шапочки начали носить в конце 70-х — начале 80-х. С вывязанной надписью «хоккей» (“hockey”, “ski”), стилизованными оленями или названием известной финской фирмы “Karhu”. Отечественные шапки стоили от пяти рублей, “Karhu” — 30 рублей.

Я как мастер-рукодельник, вывернулся из ситуации просто: купил хорошую отечественную шерстяную шапку – но, к сожалению, поганого «советского» коричневого цвета (Был такой цвет, не шоколадный, не кофейный, а какой-то поносно-коричневый или же тёмно-коричневый, но такой же отвратительный. Очень советская промышленность любила его. С исчезновением СССР мистическим образом исчезли и изделия такого цвета) с белой полосой по краю. А потом я оторвал и выкинул дурацкий помпон, ушил немного, и с помощью красителя для шерсти покрасил её в чёрный цвет, и носил её потом лет семь.


Бабушки носили зимой пуховые платки, когда было холодно, под пуховой платок для тепла надевали обычный х/б платок. Чуть раньше, до конца 70-х, платки носили и девочки и женщины среднего возраста.

В 80-е годы платки стали уступать место вязаным шапкам или беретам. Обычно женщины вязали их сами из шерсти, полушерсти, мохера или х/б ниток. То есть стоимость шапки складывалась из стоимость пряжи плюс время, потраченное на вязание. Хотя нет, время считать не надо — обычно эти шапки ( а также шарфы, носки, рукавицы и пр.) вязались в рабочее время. Очень популярное было занятие в конторах и многочисленных НИИ. Да и бабушка-вахтёрша на проходной с вязанием — самая обычная картина.

Женские меховые шапки из норки, песца, соболя и пр. (см. «Иронию судьбы», шапки женских персонажей) стоили от 80 рублей.

Как раз в конце 70-х — начале 80-х в Архангельске вошли в моду собачьи шапки (как в других регионах обстояло дело, не знаю). В госторговле не продавались, купить можно было только на рынке/барахолке, стоили около 200 рублей.
Шились эти собачьи шапки обычно из мохнатых шкур, были огромными, носились преимущественно с опущенными ушами, торчащими в стороны. Если учесть, что в моде тогда были узкие куртки и пальто. «Аляски» (или «канадки», ещё как-то их даже различали по каким-то признакам) только-только начинали появляться, а пуховики и «дутики» на синтепоне были позже, в конце 80-х), то зрелище было презабавное: идёт такой модник — курточка в обтяжку, джинсы в обтяжку, а на голове шапка шириной сантиметров сорок плюс торчащие в стороны уши — размах получался шире плеч. А если на ногах были ещё мохнатые унты, то… Впрочем, тогда это считалось круто клёво

По волнам моей памяти
Случай раз.
Собачьи шапки шились обычно в домашних условиях, технология, естественно, не соблюдалась.
Рассказывали такую байку (уж не знаю, правда или нет). Якобы один мужик, накопив денег, пошёл на «тучу» и купил себе собачью шапку. Носит её и что-то голова чешется, всё какие-то ощущения странные, будто шапка шевелится. В конце концов вспорол подкладку — а там черви ползают! Шкура плохо выделана была.
Случай два.
Вспоминается общественный резонанс, в связи с опубликованными в печати случаями жестокого обращения с животными, когда какой-нибудь урод, желая раздобыться собачьей шкурой, забивал собаку. Поскольку в УК не было статьи о жестоком обращении с животными, максимум, что могли инкриминровать этим сволочам — нарушение общественного порядка. То есть самоучка неумело забивал собаку в течение нескольких часов, бедное животное лаяло, выло, пищало, стонало, нарушая тем самым общественный порядок…
Случай три.
Поскольку меховые шапки были товаром дорогим (цена начиналась от 50 рублей, и не будем вспоминать про кроличьи ушанки) и дефицитным, то у некоторой категории граждан возникал соблазн лёгкой наживы. Я помню, в середине 70-х было много таких случаев: вечером подбегает кто-то молодой и быстроногий сзади, хватает шапку и бежать. К чести милиции, удавалось и такие дела тогда раскрывать. А в начале 80-х такие случаи были с собачьими шапками, они ведь ещё дороже стоили.

ОБУВЬ
Оглядываясь назад, в семидесятые, могу сказать, что обувь у всех детей была примерно одна и та же. Зимой все носили ботинки на шнурках или валенки. Весной и осенью (да и летом, если погода была холодной и дождливой) — резиновые сапоги. Летом в сухую и жаркую погоду (что бывало нечасто) — сандалии на кожаной подошве, кеды или полукеды. В деревне — так и босиком замечательно!
Таким образом, основной обувью у нас, детей 70-х, были резиновые сапоги. Сапоги могли быть как невысокими, высотой около 20 см, так и высокими, почти до колена, в этом случае их частенько подворачивали на 7–9 см, так, чтобы была видна светлая подкладка голенища. В 70-е ещё и брюки с напуском спереди делали (полагаю, эта «мода» пришла с зоны). А подворачивали не только потому, что модно было, но и потому, что при длительном ношении резина натирала икры — вплоть до судорог.В 80-е резиновые сапоги постепенно выходят из употребления, перемещаясь на рыбалку, на дачу и т.д.

Работяги почти круглый год носили кирзовые сапоги (и называли их «кЕрзовые сапоги», с ударением на первую «е»), их голенща тоже частенько для удобства носки подворачивали. И на даче у нас до сих пор есть несколько пар кирзовых сапог.

Но вернёмся в 80-е. Импортная демисезонная мужская обувь — 40–70 рублей в магазине, на барахолке или с рук дороже. Зимняя — ещё дороже. Если были знакомства, можно было купить финские мужские полусапоги на молнии (60–80 рублей) или опять же на барахолке — те же самые сапоги, но в два раза дороже.

На выпускной вечер мне родители купили первую импортную пару обуви — рыжие кожаные полуботинки «ЦЕБО» (ЧССР), страшно красивые и удобные, с каблуком сантиметров пять — по тогдашней моде.
Ещё вспомнил: кавказцы тогда носили не спортивные костюмы плюс чёрные полуботиночки на каблуке! Они носили чёрные джинсы из кордюроя (corduroy, вельвет в мелкий рубчик), белые рубашечки и (sic!) обязательно кожаные полуботинки со скошенными каблуками — скошенными до такой степени, что основание каблука находилось где-то посередине ступни. Ещё они любили носить вельветовые или бархатные пиджаки, впрочем, и джинсы не чурались. В любом случае, деньги у них водились, и одевались они хорошо. Кстати, кавказцев тогда называли грузинами, армянами, азербайджанцами, но редко — «хачиками» (слово, имхо, гораздо менее обидное, чем многие из нынешних прозвищ, не говоря уже о выкидыше птичьего бюрократического новояза — ЛКН). Хотя у Архангельска давние связи с Азербайджаном, но всё же тогда кавказцев было во много раз меньше, чем сейчас. Впрочем, это объективный демографический процесс — «сильная» нация вытесняет «слабую».

[Disclaimer на всякий случай: сразу замечу, что националистические или оскорбительные комменты будут удаляться, а непонятливые — будут баниться безжалостно.]

После школы из отечественной обуви я носил только кеды (на физкультуру в институте), которые стоили около 3 рублей. Китайские кеды — 7 рублей. Ещё у меня в 1981–1982 была пара отечественных полуботинок, вспоминаются с содроганием, на редкость неудобные были (даже запомнилось, что сделаны были в Ростове-на-Дону).
На втором курсе (1982) отец купил мне в «Спорттоварах» (раньше в деревяшке напротив мореходного училища на Фактории) чешские кеды за 25 рублей, с красно-белой комбинированной подошвой. Вся остальная обувь у меня тоже была чешская или финская (тут маме спасибо сказать надо, это всё благодаря её знакомствам). На третьем курсе купил у сокурсника с переплатой шведские зимние кроссовки (да, такой вот оксюморон) за 170 рублей (сейчас этот камрад стал неплохим коммерсантом). Носил я их нещадно и весной-осенью и зимой (на которую они всё-таки явно были не рассчитаны), а потом отдал в ремонт, их прошили суровой дратвой, поставили латки из настоящей замши поверх искусственной, и я ещё сколько-то носил на изломе десятилетий. Потом были отправлены в ссылку на дачу.
Раньше обувь до упора изнашивали. Хм, сейчас даже странно представить, что не так давно в ремонт убитую обувь отдавали и рубашки старые штопали (а в 60-70-е — носки штопали… или там дырки на штанах-рубахах… Между прочим, большим искусством считалось незаметно заштопать дыру).

В предыдущей части, рассказывая про шапки, помянул унты. Наверное, это был местный прибабах, но примерно в 1980-м унты вошли в моду в Архангельске.

Если кто не знает, унты — это такие меховые сапоги: кожаные головки, голенища — из собачьей шкуры мехом наружу и внутрь, подошвы — из войлока толщиной 1–1,5 см. Унты являются частью формы лётчиков дальней и северной авиации и вообще полярников (см. фильмы «Два капитана» (1977), «Антарктическая повесть» (1979) и пр.). В развёрнутом виде высота голенища была как раз по колено. Чтобы мягкие меховые голенища не сваливались, на середине голени вкруговую шёл кожаный ремешок шириной 2–3 см, который можно было затянуть. Разумеется, если мороз был не очень сильный, верхнюю часть унт можно было опустить вниз (как чулок) как раз до высоты, где располагался ремешок. Лётчики на ноги надевали унтята — что-то вроде меховых носочков, а только потом засовывали ноги в унты. Именно поэтому ноги не замерзали во время нескольких часов полёта на большой высоте. У меня унтят, естественно, не было, одевал шерстяные носки (и всё равно нога болталась внутри унта). На лекциях в институте приходилось, конечно, вытаскивать ноги из унт, чтобы ноги не сопрели. Зато если аудитория плохо отапливалась или по ней гулял сквозняк, мне было кайфово.
Унты тогда были только собачьи, а значит, мохнатые. В госторговлю, насколько мне известно, они не поступали (а если и поступали — то тут же расходились по «своим» и «нужным» людям). Стоили 150–200 рублей, купить можно было только на рынке, «с рук», или достать через знакомых лётчиков. Мне повезло — один из моих родственников был военным лётчиком, и с его помощью у меня появились унты. Да, джинсы плюс унты — это было круто
Более того, первые несколько лет, пока из унт не выветрился собачий запах, собаки мимо меня равнодушно пройти не могли — большие хотели их обнюхать, а маленькие издалека заливались истошно-испуганным лаем.

Забегая вперёд, скажу, что собачьи унты, во-первых, стоили дорого и немногие могли их себе позволить, а во-вторых, на всех желающих их не хватило бы при любом раскладе. Поэтому неудивительно, во второй половине 80-х начали появляться более дешёвые унты из овчины, а чуть позже — ещё более дешёвые «унты» из искусственного меха (вот вам пример рынка в действии: частная инициатива в удовлетворении спроса населения). По моим наблюдениям, к концу 20 века унты почти исчезли с улиц зимнего Архангельска, уйдя в разряд зимней обуви для рыбаков-охотников.

[Amsterdam]

Про женскую обувь особо сказать ничего не могу, ибо, как скромно заметил Штирлиц про женщин, «к ним не отношусь». Лишь несколько цифр.
Импортные босоножки — 35–45 рублей, туфли ещё дороже. Импортные женские сапоги (немецкие «Саламандер» или югославские) — 70–80, отечественные раза в полтора-два дешевле. Естественно, за импортными сапогами нужно было выстоять очередь (пять часов — это совсем немного, уверяю вас), или же купить по «блату» через «туваровед, киризаднее кирилицо» (© Аркадий Райкин), или же в ближайшее воскресенье ехать на «тучу» («туча» — это местное название Архангельской барахолки, находившейся на пустыре напротив автомагазина на 2-м лесозаводе, о ней будет отдельный пост) и купить там со значительной переплатой (этот вариант для «спекулянта» был чреват поимкой органами милиции, сотрудники которой регулярно устраивали рейды на барахолку, могли и посадить на несколько лет за спекуляцию —ч. 1 ст. 154 УК РСФСР).

ПО ВОЛНАМ МОЕЙ ПАМЯТИ. Жаркое лето 81-го
В то время существовал так называемый «детский вклад», который можно было открыть на имя вновь родившегося ребёнка, процент на него был на сколько-то десятых выше, чем по обычному вкладу. На него нужно было регулярно класть какую-то сумму, а когда ребёнку исполнялось 18 лет, вклад закрывался, деньги выплачивались. В июле 1981 года, когда мне исполнилось 18, истёк срок моей детской страховки. Мама купила две путёвки в Москву (да, тогда были такие путёвки!) и отправила нас с отцом в столицу на пять дней — отдохнуть и, естественно, купить, чего-нибудь (просто так тогда в Москву не ездили).

Жили мы в небольшой ведомственной гостинице рядом со станцией метро «Полежаевская». Вопрос пропитания был решён просто: завтракали и ужинали мы в столовой при гостинице (сосиски, хлеб, чай или кофе с молоком), обедали в какой-нибудь столовой. Признаться, я и представить себе не мог, что такой дефицит как сосиски, может надоесть на третий день

В первый же день мы увидели на бульваре человека, который задумчиво крошил булку, и кидал кусочки голубям и воробьям. На фоне снующих по улицам туда-сюда как муравьи «гостей и жителей столицы» он выглядел странно, поэтому и запомнился.

Помимо посещения обязательных тогда для гостя столицы мест (Красная площадь, ГУМ, ЦУМ, «Детский мир») мы посетили и другие магазины. В первый же день купили в киоске карту Москвы и записную книжку в коричневой пластиковой обложке, добрую треть которой занимало перечисление больших московских магазинов, с указанием адресов, телефонов и ближайших станций метро. Мы, как праздношатающиеся, имели преимущество перед работающими москвичами (хоть они и пронырливей нас ), поэтому постарались посетить как можно большее число магазинов, с целью «купить чего-нибудь». Сил наших хватило на три дня. На четвёртый день мы встретили наших родственников из области (мои дядя и тётя со своей дочкой, которая для меня, соответственно — двоюродная сестра), и пошли все вместе в зоопарк, где замечательно провели полдня.
В пятый день мы уже не носились по магазинам — разве что так, по инерции заглянули в несколько. Мы сидели на скамеечке, под сенью деревьев, ели эскимо (которого в Архангельске не делали, и не привозили) и кормили воробьёв остатками пирожков. Переглянулись и засмеялись одновременно — вспомнили человека, которого видели пять дней назад — очевидно, он тогда тоже закончил свой магазинный марафон.

Расскажу два запомнившихся мне случая, связанных с магазинами, и очень удачно подходящих в качестве иллюстрации к этой части мегапоста.

Случай первый. Обувной магазин «Весна» в Москве закрылся на обед, а мы шли мимо…
О! Совсем забыл рассказать! В то время большинство магазинов работали по следующему расписанию:
продовольственные - 8.00-20.00, обед 13.00-14.00
промтоварные - 10.00-20.00, обед 14.00-16.00
Разумеется, были магазины, у которых обед мог быть и раньше, и позже (например, 13.30-14.30), или закрывался магазин не в 20, а в 19 часов, но это уже частности. Поэтому, если вы хотели сбегать что-то купить — вы должны были помнить, когда у какого магазина перерыв, иначе у вас были все шансы увидеть табличку «Обеденный перерыв». Такой вот сервис. На всякий случай напомню, что спиртное можно было купить только с 11 часов («час волка», потому что в 11 часов из часов у кукольного театра Образцова в Москве появлялся волк) до 19 часов.

Итак, обувной магазин «Весна» только что закрылся на обед, но около него стояла небольшая (человек пятьдесят-шестьдесят) кучка людей, в которой тренированный взгляд настоящего советского человека безошибочно определил бы очередь. Мы, естественно, подошли и узнали, что завезли мужские чешские замшевые полуботинки (Товары тогда «завозили», «выкидывали», «выбрасывали» — не в смысле «вон», а в смысле «на прилавок», хотя, по совести говоря, бОльшая часть оставалась под прилавком. Опять же выражение «под прилавком» отнюдь не означало, что товары именно там лежали, они вполне могли находиться в подсобке или на складе — то есть до покупателя не доходили). Разумеется, мы встали в очередь, полсотни человек — считай, что первые.

Обед закончился, двери открылись, народ ломанулся внутрь, ища, в какой же именно отдел завезли дефицит. Нюх не подвёл, а ноги быстрые — и вот мы уже во втором десятке стоим в очередь в отдел, а продавщица пропускает по несколько человек внутрь, приговаривая стандартное «больше одной пары в руки не брать». В этот момент к отделу откуда-то со стороны подошла худощавая женщина лет под шестьдесят и показав продавщице какой-то документ, хотела пройти в отдел. Наэлектризованная очередь, зорко следившая за соблюдением порядка, готовая проникнуть внутрь и урвать свой кусок, разразилась возмущёнными криками «В очередь!», «Не пускайте её!», «Куда без очереди!» и т.д.
Женщина повернулась к очереди, показала документ, который только что предъявляла продавщице и громко сказала: «Я ветеран войны, вот моё удостоверение! Я хочу купить себе сапоги, мне эти ботинки чешские не нужны, пропустите меня, пожалуйста!»

Что касается нас с отцом, то мы, конечно же, не возражали пропустить женщину, пусть даже она бы и взяла себе пару-другую — что с того? жалко, что ли? Но возбуждённая очередь была непреклонна. Более того, даже были слышны фразы вроде «Знаем мы, за какими сапогами!» «Наберёт себе по удостоверению три пары, а нам не хватит!»
Женщина заплакала и ушла. Очередь притихла было на несколько секунд, но тут продавщица открыла проход, очередь оживилась и продвинулась ещё на несколько человек.

Двадцать шесть лет прошло, а я помню этот случай.

Случай второй. Отлично помню, как в магазине «Польская мода» где то на окраине Москвы, мы с отцом, отстояв более трёх часов, только чтобы войти внутрь, и потом отстояв в другой очереди внутри ещё около часа, купили мне польскую джинсовую жилетку за 45 рублей — не то, чтобы она была мне позарез нужна или уж так хорошо скроена/сшита — просто пятичасовое стояние в очереди нужно было хоть чем-то компенсировать. Тогда ещё в голову пришла крамольная мысль — ведь какая-то часть товаров покупается не потому что они нужны, а потому, что возможность была купить (в конце 80-х, когда все товары стали по карточкам, я убедился в своём предположении).

А жилетку я продал через год (знакомый выпросил её у меня, сам предложив 60 рублей, и был очень доволен, что купил задёшево импортную вещь).

Почему аудиотехника? Да, собственно, другой и не было. Видео тогда присутствовало в продаже только в виде катушечного видеомагнитофона «Электроника», малодоступного и не имеющего практического смысла для 90% будущих видеопотребителей как из-за цены в тысячу с лишним рублей, так и ввиду отсутствия доступных и удобных носителей, а также инфраструктуры (прокат, обмен и продажа видеоконтента).



ТЕХНИКА
Описание техники достойно отдельного поста, тем не менее несколько цифр из личного/семейного опыта:
Калькулятор «Электроника С3-33» — 46 руб. (это цена с 1.10.80, до этого он стоил 60 руб., подобнее об этом напишу в письмах)

Цветной ламповый телевизор — около 650 руб.

< Катушечный магнитофон-приставка «Нота-203» — 290 руб. (1980)/li>
Катушечный магнитофон-приставка «Нота-304» (монофонический четырёхдорожечный, куплен мною в 1979) — 116 рублей («приставка» — означает, что у него не было своего усилителя, слушать надо было через наушники или через отдельный усилитель. Я слушал через радиолу «Урал-112»).

Кассетный магнитофон «Электроника-203С» — 290 руб. («С» — это «стерео», потому как много моделей было монофонических. Цена указана на конец 1983 г.)

Кассетный магнитофон «Электроника-311 стерео» — 290 руб. 10 коп.

Усилитель Радиотехника У-101 — 225 руб.

»Вертушка» (т.е. проигрыватель пластинок) высшего класса — «Арктур-006» — 240 руб. (купил 18 марта 1986 г.)

Наушники «Электроника ТДС-13-1» (нынешние китайские за 100 рублей в любой радиолавке гораздо лучше и по качеству звучания, и по качеству исполнения. — технологии двигаются вперёд) — 20,00 руб. (В июле 1985 года, после окончания института съездил к родственникам в Питер, во время экскурсии в Павловск зашёл в фирменный магазин «Электроника», где совершенно неожиданно удалось купить наушники. Особенностью их было наличие 3,5 мм штеккера (а не стандартного для отечественной аудиотехники 6,5 мм), поскольку ТДС-13-1 предназначались для использования с первым отечественным «волкманом» «Электроника-микроконцерт стерео».)

Первый отечественный «уокман» «Электроника-микроконцерт стерео», заявленная цена на середину 1985 г. — 150 руб. (так же как любой копир назвался «ксерокс», так и любой плеер тогда назывался «волкман» — от “Sony Walkman”. Слово «плеер» вошло в употребление гораздо позже, уже в конце 80-х.)

Аудиокассета C-90 (90 минут)“Maxell”, AGFA, (из Москвы друг привозил ещё и кассеты JVC) — 9,00

Отечественная кассета МК-60 — 3–5 руб. (точнее не знаю, я покупал только японские — чтобы грубой советской лентой не попортить головки у «японца».) e_pipe сообщает в комментах, что первые отечественные компакт-кассеты появились в начале 70-х и стоили 5 руб. 20 коп. К 80-м годам цена снизилась до 4.00 руб для кассет МЭК-1 ( с магнитным слоем из оксида железа Fe2O3). К середине 80-х появились отечественные хромовые МЭК-2 (МК-60-4, CrO2) по 6 руб. У меня была одна такая кассета, в металлическом корпусе, раза в два тяжелее обычной.

Магнитола “ National RX-F15” — 1080 руб. (вот куда денежки за три года работы дворником ухнули! Купил 18 апреля 1984 г.) Для сравнения — подержанный «Запорожец» стоил полторы тысячи рублей. Знаю точно, поскольку через месяц после покупки магнитолы отец моего друга купил подержанный «Запорожец» (причём, не «горбатый» ЗАЗ-965, а более новый «ушастый» ЗАЗ-968).

[Amsterdam]

Вот нашел интересный пост
Очень много текста, сам осилил за несколько раз.
Показалось интересным....
Читать лучше начинать с первого поста

«Стойка», то есть комплект фирменной Hi-Fi аудиотехники: усилитель, эквалайзер, «вертушка» (проигрыватель виниловых пластинок), тюнер, одно- или двухкассетная дека (а чуть раньше, в 70-х — катушечная дека), две колонки — около 5000 рублей.
Отечественный комплект стоил примерно 1000–1500 рублей (в зависимости от класса).

Почти обязательным компонентом солидной аудиосистемы была цветомузыка. Цветомузыкальные устройства обычно делали умельцы-радиолюбители на заказ, но были и промышленного производства.

Магнитофоны в начале 80-х были в основном катушечные и, соответственно, стационарные. Хотя некоторые магнитофоны (например, моя «Нота-304») имели ручку для переноски — но только для того, чтобы дотащить его до приятеля, чтобы там перезаписать пластинку или плёнку.

Магнитофоны в зависимости от класса воспроизводили/писали на 4-й, 8-й и 19-й скорости (скорость воспроизведения/записи 4.76, 9.53, 19,05 и 38,1 см/сек соответственно). В бытовых магнитофонах, были две или три скорости (в зависимости от класса). От скорости зависел и динамический диапазон воспроизводимых частот: чем больше, тем лучше. В студийных магнитофонах, где требования к звуку выше, была ещё скорость 38,1 см/сек (подробнее об этом в комментах ilya_ya).

Должен сказать, что ещё в конце 70-х, будучи владельцем катушечника (пусть монофонической приставки, пишущей только на восьмой скорости), я не обольщался насчёт будущего катушечников и делал ставку на кассетники. Мои знакомцы, музыканты и аудиофилы, были категорически несогласны со мной и приводили убойный (с их точки зрения) довод: а качество звука? Я в свою очередь приводил не менее убойные доводы: а габариты? а удобство пользования? Лично меня бесила процедура заправки ленты на катушечнике: слишком долго, слишком неудобно.
Да, действительно, кассетники тогда на фоне катушечников выглядели очень бледно. Но все проблемы кассетников оказались решаемы: для расширения диапазона были разработаны новые типы плёнок, появились «металлические» плёнки, шумы от плёнки и близко расположенных моторчиков в компактном корпусе снижались за счёт внедрения шумоподавителей (тут заявила о себе “Dolby Noise Reduction”, технология шумоподавления «Долби»), поиск реализовался проще, чем на кассетниках, а по габаритам, энергопотреблению и удобству использования кассетники и раньше опережали катушечники. Повторилась та же вечная история — для потребителя важнее не качество, а удобство использования. Не прошло и десяти лет, как катушечники остались только у бескомпромиссных любителей качественного звука. А сейчас… где вы, любители катушек?..

Очень мы тогда удивлялись, что привозимые знакомыми моряками «панасоники» и «джей-ви-си» (кассетные, естественно! на западе потребители уже оценили преимущества кассеты) не имеют деления по классам. Хочешь узнать параметры — смотри страницу “Specifications”. В СССР всё было стандартизовано, поэтому аудиотехника тогда тоже делилась по классам:
0 класс — самый крутой, максимальный диапазон воспроизводимых частот и минимальные искажения
1 класс — хорошая техника
2 класс — похуже
3 — недорогая аппаратура, как правило, монофоническая (в 70-х). Мой магнитофон был как раз третьего класса: в названии модели «Нота-304» первая цифра указывала на класс устройства. В начале 80-х стали появляться и стереомодели третьего класса.
4 – самая простенькая техника.

Однажды (зимой 1979–80), когда я учился в десятом классе, зашёл в гости к однокласснику (нашу переписку 1980–85 гг. выкладываю под тегом письма) и увидел у него на столе шикарную магнитолу JVC. Оказалось, друг его старшего брата пришёл из рейса, в котором и купил среди прочего эту магнитолу. Это был первый раз, когда я столь близко видел импортную технику, поэтому внимательному осмотру была подвергнута не только магнитола, но и упаковка. Так же внимательно я просмотрел/прочитал и инструкцию и чек из магазина дьюти-фри одного из английских портов.

К моему удивлению, у магнитолы не оказалось никаких входов-выходов, кроме гнезда для наушников. Тогда я ещё не знал, что капиталисты в условиях конкуренции считают каждую копейку каждый цент/пенс/пфенниг, поэтому бюджетная техника идёт без «излишеств» вроде дополнительных входов/выходов.
Заметили, что металла минимум, всё что можно — пластмассовое литьё. В СССР-то всё обязательно на стальной раме делалось — от будильника до танка. Даже (полу)шутка была, что план по разного рода изделиям в СССР спускался не в штуках, а в тоннах, поэтому, дескать, чем тяжелее, тем меньше изделий надо сделать.

Так же удивило меня тогда, что в чеке помимо самой магнитолы за шестьдесят с чем-то фунтов отдельной строкой был указан сетевой шнур — вроде за пять фунтов стерлингов. Тогда нам показалось, что это разводилово: купив «маг», ты вынужден купить и шнур. С другой стороны, если ты собираешься использовать его только от батареек — нафига тебе сетевой шнур? Или от бортовой сети автомобиля — тогда купи (опять же за отдельные деньги) шнур для подключения к электросети автомашины. Мне кажется, именно тогда, при первых столкновениях с «западными» вещами, мы начинали понимать, что не всё однозначно, что у других людей мозги могут работать по-другому.

И никаких пломб! Ни тогда, ни впоследствии не видел пломб на импортной технике. А советская аппаратура была всегда опломбирована. То есть один из винтов, крепящих заднюю крышку телевизора, магнитофона, проигрывателя, усилителя и т.д. был залит пластилином (иногда — какой-то смолой), на котором был оттиснут штампик. Но ведь наш человек, ежели ему приспичит, такое мелкое препятствие мог обойти с лёгкостью…

У советских магнитофонов (и вообще всей техники) помимо самого устройства (естественно, с сетевым шнуром) в комплект входили:
пара предохранителей,

шнуры для перезаписи (нужнейшая вещь в те времена),

внешний микрофон для записи голоса

обязательно инструкция и гарантийные талоны с датой продажи и печатями, которые ставил продавец в магазине.


Теперь подробнее.
Предохранители. Любой владелец отечественной аппаратуры обязан был уметь самостоятельно произвести простейшую диагностику и ремонт своей техники. Тут уместно сравнение импортного и отечественного авто (неважно каких марок и моделей) — если первое может проездить год без ремонта, то отечественное после покупки умный владелец сам или с помощью «мастера» доводил до ума, подкручивая, завинчивая и настраивая то, что недокрученное, недовинченное и ненастроенное на заводе (примеров тому немало было). Не могу вспомнить ни одного изделия отечественной электроники (от будильника на батарейках и радиоприёмника до телевизоров и холодильников), которое не приходилось ремонтировать — как своё, так и моих друзей/знакомых. Но про электронику расскажу подробнее, когда дойду до баек про воронежский завод «Электроника» (опять каламбурчик). Так что запасные предохранители были нелишними. А разобрать корпус, добраться до блока питания и заменить предохранитель (а иногда даже и выпаять его) — было совсем несложно. Впрочем, во многих моделях предохранитель можно было заменить, отвернув специальную крышечку на задней панели.

Шнуры для перезаписи. На самом деле, это, конечно, кабеля, но назывались почему-то шнурами. В комплекте шнуров могло быть несколько, для подключения к разным устройствам. Несмотря на то, что в СССР почти вся номенклатура изделий была унифицирована и стандартизована, шнуры для тех же магнитофонов по распайке могли не совпадать. И если случалась оплошка, и при перезаписи использовался «неправильный» шнур, то вместо стереозаписи могла получитья моно или вообще ничего не записаться. Подробнее о перезаписи чуть ниже.
Об «импортных» шнурах большинство аудиовладельцев тогда и представления не имели, почти вся техника была отечественной, а счастливые и гордые владельцы импортной аудиотехники на самом деле были владельцами по большей части бюджетных магнитол без входов/выходов, с возможностью записи на кассету либо радиопередач со встроенного тюнера AM/FM, либо записи речи со встроенного микрофона.

Прилагаемый микрофон, как правило, был весьма посредственного качества, годился для записи детского стишка (на память родителям) или песен подвыпивших гостей на дне рождения. Часто микрофон использовался для записи с телевизора. Поскольку у многих моделей просто не было аудиовыходов, для записи транслируемого по телевидению концерта на вход магнитофона подключался микрофон, который устанавливали рядом с динамиком телевизора и включали на запись. Качество записи понятно какое получалось. Разумеется, находящиеся в комнате должны были сидеть тихо как мышки.

Если продавец забывал поставить в паспорте изделия дату и печать — изделие считалось не имеющим гарантии. А при традиционно не очень высоком качестве советской электроники, это было чревато значительными морально-материальными издержками. Не помню ни одного изделия советской электроники, которое не пришлось бы ремонтировать. Даже гарантийную технику было проблемой сдать в ремонт: дурацкий график работы приёмщика, длинные очереди, приёмка под любым предлогом отказывалась принимать технику (, а если принимали, то ждать приходилось иногда долгонько — то детали нужной нет, то мастера заняты… Впрочем, наличие знакомства (блата) или материальное стимулирование мастера-ремонтника сильно помогало.
И забудьте про права потребителя! и закона такого не было, и понятия тоже. Советские граждане при столкновении с несправедливостью обычно писали не заявление в суд, а письмо в газету. Получалось гораздо лучше.

Кстати, немаловажно, когда именно было сделано изделие (телевизор, магнитофон, холодильник, автомобиль — неважно). Поскольку во главе всего стоял Его Величество План (месячный, квартальный, годовой), от которого зависели все производственные показатели и, конечно же, премия, то самой лучшей была продукция, сделанная в начале месяца (когда работники не спешили). Терпимо — если в середине месяца, и плохо — если в конце месяца, ещё хуже — в конце квартала, но самое ужасное — в конце года, когда, стараясь выполнить план и немного его перевыполнить, чтобы получить премию, шурупы заколачивались молотком, болты лишь наживлялись и т.д. Поэтому опытный советский гражданин даже в давке очереди старался посмотреть дату производства, ибо знал, с ремонтом горюшка можно нахлебаться досыта и на следующий день после покупки…

Перезапись с магнитофона на магнитофон. Если у моего друга появлялась какая-то новая запись, то чтобы сделать копию с его катушки, мне необходимо было выполнить следующие действия:
Выяснить у друга, когда у него (и у вас тоже) будет свободное время (обычно не меньше двух-трёх часов);

Выяснить, какой марки у него магнитофон, совпадают ли распайка разъёмов шнуров для наших магнитофонов. Если нет, нужно было у кого-то из друзей взять такие шнуры или же перепаять один из имеющихся.

Договориться, где будем писать — у меня дома или у него. Это зависело от многих факторов: наличия родственников дома, которые могли помешать; веса магнитофона (т.е. при прочих равных условиях бежал тот, у кого был легче магнитофон или кому нужнее была запись), количества плёнок, которые собирались переписывать и т.д. После того, как оба магнитофона, все необходимые шнуры, сами записи и оба участника оказывались в одном месте, можно было начинать перезапись.

Магнитофоны располагались недалеко друг от друга — не слишком близко , чтобы появлялись наводки, и не слишком далеко, чтобы хватило длины шнура.

Подключить шнур (первый магнитофон — в гнездо «выход», второй — в гнездо «вход»).

Включить один из магнитофонов на воспроизведение и вручную установить требуемый уровень записи. Для того, чтобы выбрать наилучший уровень, на ленте искали моменты с пиковыми значениями громкости и устанавливали уровень записи по ним. На это тоже приходилось тратить некоторое время. Справедливости ради замечу, что в 80-е уже появились модели с АРУЗ (автоматической регулировкой уровня записи).

Сделать пробную запись. Записывается небольшой кусочек (1–2 минуты), потом проверяется качество. Поскольку у нас были приставки, то для проверки нужно было отключить от усилителя магнитофон моего друга, подключить мой, отмотать ленту назад и включить воспроизведение.

Запись! Если шнуры подошли и уровень записи выбран приемлемый, через каких-то полчаса-час можно начинать! Проверяем ещё раз все подключения, на первом магнитофоне нажимаем «воспр.», на втором — «запись». Соответственно, сколько длилась запись, столько и сидели ждали.


Разумеется, поскольку запись была аналоговая, каждая последующая копия была хуже.
Бывали случаи, когда двоим нужно было сделать запись, тогда собирались уже втроём. В общем, хотя интернета у нас не было, время находилось куда потратить.

Запись с «вертушки» на магнитофон. Тут всё немного проще. Приходишь к приятелю с плёнкой, и он записывает плёнку на своём магнитофоне с проигрывателя пластинок. Разумеется, топать ногами было нежелательно — чтобы иголка вертушки не скакнула. У некоторых магнитофонов головка была смещена (либо на заводе, либо стараниями владельца), в таких случаях приходилось-таки тащить свой маг. Если приятель тебе доверял и у тебя была хорошая вертушка, он мог дать пластинку перезаписать. Пластинки зарубежные в магазинах, естественно, не продавались (я не имею в виду какие-нибудь болгарские), и стоили от 50 до 150 рублей.

В середине 80-х появились двухкассетные магнитофоны, позволяющие переписывать кассеты на удвоенной скорости (хотя и с некоторым снижением качества), но это уже совсем другая история.

[SINSIR]

Запостился. Дома почитаю.

[SINSIR]

Прочел!
Помню, помню те времена. По три часа в очереди за подсолнечным маслом со своей 3х литровой банкой.
Валютные магазины в конце 80х. Степану сестра старшая подарила 50 центов. Заходим внутрь, а там бар стойка, за ней пацанчик наших годов сидит, весь в коттоне, пепси баночное пьет(всем своим видом показывая: вам так не жить). К нам охранник подскочил:"Детки, вы, случайно, двери не попутали. У вас деньги-то (валюта в смысле) есть?" Степа достает полтинник:"На, видел!" Побродили по магазинчику минут 10 - и ушли, так ничего и не купив.
Помню, программируемый калькулятор МК62, с прилагаемой книжкой(инструкцией по эксплуатации) стрничек на 80. Потом самодельные компьютеры. Тетрис, Диггер, Гонки на мотоциклах. Система МSDOS. Бейсик (в народе Васик),Турбо Бейсик, Фортран, Ассемблер. 5ти дюймовые дискеты.

[Amsterdam]

SINSIR
Больше всего запомнилось:
пиво "Жигулевское" - первый в жизни глоток 
лимонад "Буратино"
дедушкины папиросы "Ватра", я курил "Космос" 
И у меня был самый крутой плеер "Stereo", кассетник на 4 батарейки 

[Сапожник]

Amsterdam
Фух... Осилил...  Сначала решил, что ты от своего имени пишешь

[Amsterdam]

Сапожник
Не, ты что! Сознательно я рос в конце 80-х - начале 90-х!